Папа для потеряшек - стр. 20
— Тебя забыла спросить, — цедит едко.
Мне приходится быть спокойным за нас двоих. И здравомыслящим тоже.
Если Оля не расстанется со Смоленским добровольно, то придется вмешиваться. А если я вмешаюсь, то ничем хорошим ни для кого из нас это противостояние не закончится.
— Оля, в последний раз тебя прошу, — вновь обращаюсь к девушке. Взываю к здравому смыслу. — Расстанься с ним. Сейчас.
— Нет! — бурчит со злостью. Опять она все делает наперекор.
Да что ж за упертая овечка! Торковская, твою мать!
— Нет? — сужаю глаза, мое терпение подходит к концу.
Даже спустя столько времени Оля по щелчку продолжает выводить меня из себя. Мы как лучина с огнем и факел, оказываемся рядом и сжигаем друг друга дотла.
Малышка, если ты считаешь, что я позволю совершить тебе самую страшную ошибку в своей жизни, то глубоко ошибаешься.
— Считаешь себя самой умной? — смотрю на нее. — Ну-ну… — ухмыляюсь недобро. — Умничай там, где тебе самое место.
— И где же? — спрашивает с едкой усмешкой на лице. — На кухне?
— Не только, — отвечаю спокойно. — В воспитании детей, например.
— Ага, — горько смеется. — Еще в постели скажи.
Так смотрит на меня… В груди колет.
— Ну здесь придется учитывать желания нас двоих.
Оля снова вспыхивает, как спичка.
— С тобой? Да никогда! — Ее взгляд пылает праведным гневом.
— Это мы уже проходили, — наклоняюсь вперед. Врезаюсь в ее личное пространство. — Тебе было хорошо со мной. Не отпирайся, — шепчу на ухо. Оля дрожит. — Так что мы обязательно еще повторим, — заверяю.
— Никогда! — вспыхивает.
— Посмотрим, — ухмыляюсь. Киваю на Смоленского. — Расставайся с ним. Немедленно!
— Да пошел ты! — говорит со злостью.
— Значит, по-хорошему не хочешь, — произношу устало.
— Нет! — снова закрывается от меня.
— Значит, быть войне, — пожимаю плечами. — Сама напросилась.
Не позволяю больше сказать ни слова. Отстраняю девушку от себя, выхожу из авто и тут же блокирую двери. Посидит внутри, ей полезно.
Если она считает, что я позволю ей выйти замуж за этого судака, то глубоко ошибается! Это еще ни Дава, ни Марат не в курсе об истинном бизнесе их родственничка на перспективе.
— Сиди тихо и чтобы ни звука, — говорю жестко.
— Ненавижу! — кричит. Я тут же захлопываю пассажирскую дверь.
10. Глава 10. Оля
Кидаюсь вперед, пытаюсь открыть дверь, но Макар ее заблокировал. С другой стороны дверь тоже оказывается заперта.
— Ненавижу тебя! Сволочь! Гад! Ненавижу! — Злость так и льется из меня.
Я так надеялась, что Маковецкий навсегда исчез из моей жизни. Так старалась его отпустить и забыть. У меня только недавно перестало сердце болеть при упоминании его имени.