Папа для Одуванчика - стр. 54
Судя по соцсетям, она так и осталась не слишком готовой к дружбе особой. Даже виртуальной. Профиль в вк, на котором практически ничего нет. Только пафосный статус «Многие боятся сойти с ума. Но никто не боится осознать, что у него никогда не было никакого ума. А это же куда страшнее» да несколько фоток из консерватории.
Я подумал, что и ее, как меня, насильно окультуривали, но это никак не могло сделать нас ближе.
И данные из базы ЗАГСа облегчения не принесли. Агашина Валерия Васильевна брак не регистрировала ни с кем. А чтоб окончательно меня прибить, Пашка влез в ее медицинскую карту. Ожидаемо, вегето-сосудистая дистония, мигрени, панические атаки. В общем, обнять и плакать.
Нет, я от души сочувствую, но ценой своей свободы не собираюсь защищать этого полудохлого цыпленка от коршунов бизнеса.
Надо бы срочно этот вопрос с дедом прояснить, чтоб он не строил никаких свадебных планов. А поскольку я не шахматист и долго думать над одним ходом не могу, тут же набрал деду. Чтоб сюрприза не было ни мне, ни ему.
- Герасим Игнатьич, мое почтение! – начал я церемонно. – Меня терзают смутные сомнения насчет расширения бизнеса. Хотелось бы конкретики, так сказать…
- А мое непочтение! Кто тебя учил серьезные разговоры по телефону вести? – раздраженно ответил дед. – Приедешь, тогда все и обсудим!
- С таким раскладом я не приеду. Мне не нравится твоя идея насчет Ростова, - упрямо продавливал я свою тему.
- А мне не нравится, что человек, который, по идее, в будущем заменит меня в бизнесе, ведет себя как капризная барышня. Приедешь, и точка. Знаешь, недостатка в наследниках у меня нет. Хоть и не такие прямые, как ты, зато сговорчивые, - перешел он к откровенному шантажу.
- Так ты лучше меня знаешь, если они с тобой такие лапки сговорчивые, то и против тебя сговориться могут, - не сдавался я.
Речь шла о внучатых племянниках и прочих родственниках. Как только он разбогател и обзавелся связями, перетащил в Москву брата с семьей. Решил из провинции перетащить свои корни. Чтоб при случае хвастнуть обилием московской родни.
- Поэтому я и не сомневался, кому компанию оставить. Человека, который интересами этой самой компании и живет, - отрезал дед. – Разговор окончен.
Категоричность и нежелание Герасима Игнатьича что-либо обсуждать окончательно убедили меня в том, что план он уже состроил. И мне самое время начинать сенокос или уборочную, чтоб запастись достаточным количеством соломки.
Меньше всего я хотел остаться без наследства. Было бы до соплей обидно, потому что дедовское кресло, по моему мнению, уже принимало формы моей пятой точки. Компания шла ко мне через голову отца.