Папа для Одуванчика - стр. 31
Все так. Но обида никак не могла пройти, потому что этого монстра подкармливало ежедневное пересчитывание жалких копеек, остававшихся после покупки еды для малышки. К тому же я понимала, что по профессии не смогу устроиться, даже если ее возьмут в ясельную группу в садик. А на зарплату уборщицы или, в лучшем случае, какой-нибудь приемщицы в химчистке сильно не разбежишься.
Я не могла допустить, чтоб моя девочка ходила в обносках и со слезами на глазах спрашивала: «А мы это никак-никак не можем купить?!»
Сцепив зубы, я решила, что не позволю малышке расти в нищете. В конце концов, раз я больше ничему не обучена, значит, буду зарабатывать танцами. Есть талант, вот он пусть и кормит! Естественно, у нас применение моему таланту найти нельзя, поэтому нужно «отвезти» его туда, где он будет востребован. Как говорится, под сидячую попу доллар не пролезет.
В Москве масса возможностей. И я их использую.
Современный танец у нас был целый курс, и я посещала дополнительно стрип-пластику. Могу давать частные уроки, пока не осмотрюсь. А попутно буду искать место в каком-нибудь коллективе. Для этого нужно снять квартиру хотя бы на пару месяцев. Плюс риелторские проценты. На еду и транспорт. Если возьмут на работу, значит, няня нужна.
Прикинув сумму, я приуныла. Если повезет, могу сдать квартиру на длительный срок. Продать драгоценности, которые мне бабушка в качестве приданого подарила. Покупая по одному колечку или сережкам к знаменательным датам, она говорила, что деньги обесценятся или я потрачу их на пустяки, а когда придет нужда, взять неоткуда будет. И пусть они не раритетные, обычное золото, но рубль к рублю, и наберется приличная сумма.
Но тут меня ждал еще один неприятный сюрприз. Я полезла в тайничок, оборудованный в углу спальни под паркетом. Вытащила дощечку, достала простенькую деревянную шкатулку и бережно погладила. На сердце потеплело, будто прикоснулась к руке самой бабушки. Как же мне ее не хватало! Пусть она не щедра была на ласки, но всегда поддерживала.
Она ушла внезапно. И это было так страшно. Она никогда ни на что не жаловалась. А может, просто не хотела никого грузить. Дочке все равно не до нее было, а я маленькая.
Я открыла шкатулку и обомлела. На дне сиротливо лежало бабушкино кольцо, которое ей подарил, как я понимаю, мой теоретический дед. И листок бумаги, свернутый пополам.
У меня потемнело в глазах, а сердце будто забыло свой привычный ритм.
Дрожащими руками развернула я бумагу и несколько мгновений просто таращилась в нее. Буквы расплывались. Я вытерла слезы и прочитала.