Папа для Одуванчика - стр. 27
В новых заботах, она запамятовала, что родила ребенка не я, а значит, молока у меня быть не может по определению. Значит, нужно покупать смеси, причем регулярно. Что стоит бешеных денег.
Из интернета узнала, сколько нужно младенцу еще всяких штук, помимо сосок с бутылочками, и просто ахнула. На деньги, что оставила мама, мы и месяц не протянем.
Вспомнились рассказы бабушки о «прошлом». Она же выросла в деревне, и понятное дело, знакома была с крестьянским бытом не по наслышке. От нее я узнала, что младенцам соску и грудь матери, если она была занята работой в поле, заменяла завязанная в узелок тряпочка с прожеванным до состояния кашицы хлебом. И успокаивает, и насыщает. Такой лайфхак для бедняков.
Я с ужасом представила, что придется и самой к нему прибегнуть, если не будет денег на смеси. За себя я не боялась. Жизнью впроголодь меня не испугаешь. А вот малышка!
Помимо панического страха уморить ребенка голодом, я переживала, что просто свалюсь с ног. Чтоб сэкономить памперсы для прогулки, я нарезала из простыней пеленок, и как енот-полоскун, стирала их. Спасибо, машинка позволяла доставать их почти сухими.
В суете я забывала поесть, и когда пришла тетя Марина поздравить свою подругу с рождением дочери, она чуть не потеряла дар речи…
- О, Таська, привет! Не боится молодая мамаша на тебя младенца оставлять? – Куда уже умчалась? Я, конечно, не предупредила о своем приходе. Думала сюрприз будет. Да и дальше двора куда ей податься?!
Мамина подруга лучилась позитивом. Хотя, как я знала, проблем у нее было тоже достаточно.
- Я и есть молодая мамаша, - горько улыбнулась я. – Проходите!
- Не поняла?! Это что за шутка юмора такая сейчас?! - недоуменно захлопала глазами гостья.
- Теть Марина, вот мне сейчас вообще не до шуток. Мама уехала в Германию, и оставила нас вдвоем.
Я хотела объяснить все спокойно, но боль предательства была еще невыносимо острой, и я шмыгнула носом.
Из комнаты раздался призывный плач, и я ринулась туда. Вынеся малышку в гостиную, я испугалась за тетю Марину. Она, все еще не понимая, что происходит, застыла соляным столбом и пыталась сложить два и два. И, думаю, получалось у нее то три, то пять.
- Как бросила? – осипшим от захлестнувших эмоций голосом спросила она.
- Так и бросила. Сказала, что, если я не запишу малышку на себя, то она оставит ее в роддоме. Да вы присядьте, - предложила я, потому что тетя Марина явно не могла прийти в себя.
Они с мамой были подругами с детства. Хотя скорей это были отношения как в классических подростковых сериалах – крутая девчонка и ее некрасивая подружка. Моя то, конечно, крутая, а тетя Марина – некрасивая. Вернее, так мама к ней относилась. Слегка снисходительно, посмеиваясь, что подруга расплылась, как квашня, обвешалась детьми и бесхребетным мужем и спустила свою жизнь в канализацию.