Папа для Альфы - стр. 36

Для меня это был прогресс. Перемена. Все, кто так или иначе был в теме, очень осторожно называли ребенка «плодом» или «он». И когда мы назвали ребенка «ею», мы будто что-то изменили. Мы словно решили дать ей шанс расти и развиваться, в надежде, что однажды она сможет бегать, играть и спотыкаться, как эти дети в парке. А ещё – радоваться или плакать, прижавшись ко мне так же трепетно, как и та малышка прижимается к своей маме в поисках утешения.

- Да, я хочу оставить ребенка, - сказала я, медленно кивнув.

Когда я, наконец, сформулировала мысль, которая витала во мне с тех пор, как я узнала о беременности, я обнаружила, что на меня снизошло спокойствие, которого я уже не ожидала испытать. Я поднесла руку к животу и почувствовала там небольшую выпуклость, которой раньше не было. Соли протянула руку и положила свою на мою, сжав ее. Мы улыбались друг другу, как два заговорщика.

Я относилась к Соли, как к родной сестре. Я чувствовала себя гораздо ближе к ней, чем к своему родному брату, и ее мать отреагировала гораздо лучше на новость о ребёнке, чем моя.

Карина и Соли приехали вместе со мной к дому моих родителей и остались ждать меня в машине.

Моих родителей не оказалось дома, поэтому я пошла и собрала свои вещи, вынесла их из спальни, из дома, и загрузила в багажник. И вернулась в дом ждать, пока мама и папа вернутся домой. Когда они услышали новость, их лица вытянулись, глаза налились кровью, они начали кричать, перебивать друг друга. В какой-то момент мне даже показалось, что отец меня ударит. И чуть сама не ударила, когда мама стала предсказывать мне и моему ребенку ужасное будущее. Я просто смотрела на их красные, опухшие лица, видела, как вспыхивают злобой их глаза и летит слюна, и обещала себе, обещала прямо здесь, что никогда не поступлю так ни с одним своим ребенком.

Я буду любить всех своих детей и поддерживать до последнего удара своего сердца. Я прощу своему дитю любое преступление, любую ошибку, и буду защищать его до последнего моего вздоха. Потому что если не я – то кто же?

Потом, когда они выдохлись и велели мне убраться из отчего дома, я молча ушла, широко расправив плечи и упрямо выставив вперёд подбородок.

Я не плакала, пока не оказалась в машине. Пока меня утешала чужая мама, моя собственная мать стояла на пороге и пыхтя, едва сдерживалась, чтобы не кричать гадости нам вслед.

Я оставалась в университете столько, сколько могла, заканчивая занятия, несмотря на утреннюю тошноту и вялость. Карина поговорила с деканом и мне разрешили учиться экстерном, когда потребуется. Как только появится ребенок, как только ОНА родится, я продолжу обучение экстерном. Мы с Соли вернулись в ее семейный дом. И когда Карина превратила свой домашний офис в детскую, я чуть не утонула в собственных слезах.