Паноптикум - стр. 12

А он смотрел на меня. Ни на секунду не отпускал взглядом мое лицо и мне почему-то казалось, что все он понял прекрасно. Мое молчание, мое поведение, мое непроницаемое лицо, когда у меня в голове стоял просто крик разума, что это единственный момент, чтобы выдать реакцию и тем самым сгубить его интерес (заодно и свою психику, потому что Казаков моего прикола явно не поймет и разговор у нас будет милейший). Вот у меня создалось отчетливое впечатление, что все это он считал без труда, и даже сделай я сейчас театральный взбрык, дескать, а шо це таке, а можно мне идти, он бы в это не поверил. Потому что Казаков своим равнодушием на мое присутствие в кабинете, куда внесли еще сумки с деньгами, прямо ему железобетонный гарант дал, что я в теме. А значит, вариант с дурочкой у меня казнен. А это значит пиздец. Вот у него это прямо в глазах высветилось.

Алинка ведь столько раз уговаривала уволиться… Может, все-таки, был какой-то вариант, я просто до него не додумалась?..

С трудом сглотнув, я впервые поняла, что жалею о том, что не искала этот самый утопический вариант.

Я уже шла на выход, прикидывая и отметая возможности того, как именно свернуть грядущие военные действия от твари прожигающей взглядом на моих ягодицах дырку, как входная дверь распахнулась и в проеме появился Миша, быстро сообщивший, что Григорьев свернул на проспект и минуты через четыре будет тормозить на парковке.

Похолодев, я резко обернулась к Владиславу Игоревичу, дающему сильный подзатыльник удивленно оборачивающемуся к нам Руслану.

- По одному через центральный вход. – Тихий, такой совсем негромкий, но крайне веский, крайне твердый приказ и взгляд того ублюдка, насилующего меня минуту назад обещанием в глазах, быстро скользит по ошарашенным лицам прибывших с ним людей. – Тихо и без скандала, ни на одну провокацию реакции не давать. Хули сидим? – Они суетливо начали подниматься, а он посмотрел на Казакова, - есть черный выход?

- Яна Алексеевна, четко и без суеты, - голос Казакова был как и всегда абсолютно спокойным, когда он повернул лицо в профиль отдавая мне приказ.

Я сцепила зубы, наблюдая как мужик поднимается и ногой выдвигает сумки за пределы стола и кивнувший Казаков дает знак Мише и Спасскому тут же понятливо направившихся к сумкам. Я сунула ключ в карман блейзера Ивану Сергеевичу быстро проходящему с деньгами за Мишей на выход.

Мы с криминальной дрянью последними покидали помещение. Я смотрела, как растекаются его люди по лестнице и как только последний сошел со ступеньки, кратко выдохнув, не оглядываясь, торопливо стала спускаться.