Панмедиа. COVID-19, люди и политика - стр. 8

Иисус больше не слово, а цифра, церковь – база данных; ученики – пользователи, школа и университет – платформа. Устранение посредника в сегодняшнем мире – это по сути вторая лютеранская революция, цифровая Реформация. Подобно тому, как Лютер выступил за упразднение фигуры католического священника, предложив пастве напрямую общаться со Спасителем, сегодня предлагается напрямую общаться с дистанционным смотрителем. Но есть одно различие: Иисус пришел, чтобы собрать христиан в своем теле, дистанционный смотритель – посадить каждого на короткий поводок.

Не существует больше приватности и в финансовой сфере. Тайна банковских вкладов, которая была таковой еще в ХХ веке, перестала быть тайной. Сегодня деньги любого вкладчика можно проверить и отследить их источник, если только он не выстроил сложную многоходовку из офшоров, на что способно незначительное меньшинство. Поворотным моментом в этой истории оказался 1989 год, когда на встрече лидеров G7 была создана организация по борьбе с отмыванием доходов, полученных нечестным путем – Financial Action Task Force (on Money Laundering, FATF). Издержки создания FATFa – усложнение процесса трансакций и ухудшение отношений с клиентами. Раньше банки были второй церковью, банкир – священником, который едва ли мог выдать информацию о вкладах своих клиентов, рассматривая последнюю как форму исповеди. Сегодня, во избежание конфликтов с органами инспекции, банки сами готовы донести на своих клиентов, если существует опасность больших потерь.

Налоговая инспекция в Европе и России просвечивает нас, словно рентгеновскими лучами: на всех без исключения товарах, как и на чеках, которые мы получаем на кассе, есть штрихкод (QR code), связывающий товар с кассой и нас с товаром – и через него с дистанционным смотрителем, налоговой службой. Оплата товара банковской картой или мобильным телефоном мгновенно отражается в нашей кредитной истории, на счете – он же во многом похож на медицинскую карту, но только с гораздо более подробным описанием «состояния здоровья».

Но штрихкод – только элемент в цепи, по которой вас ведут к измененному маркетингом сознанию. Онлайновые и офлайновые модели маркетинга могут работать столь успешно, продавая, например, женщинам нужный шампунь, тушь для ресниц, помаду и проч., чтобы подтолкнуть их к беременности или наоборот увести от этой идеи. Этикетка на бутылки шампуня может в этом вопросе значить больше, чем желание партнера или советы друзей, поскольку она не говорит с женщиной напрямую, а встраивает свою покупательницу в систему слежения. Если по штрихкоду отслеживается товар и покупатель, то этикетка как бы дает возможность самому покупателю отследить «правильный» путь, будучи частью кодовой системы: желание→товар→цель. Хотя на деле траектория строится наоборот: желание←товар←цель; цель и товар принадлежат продавцу, который создает желание покупателя, и тот делает верный выбор. Хозяин цели берет под контроль не только материальную сторону процесса, но и ментальную. Покупатель, сам не осознавая того, достигает поставленной цели, отдавая за это не только деньги, но и свое время.