Панк-Рок: устная история - стр. 4
Существует немало книг о британском панке, самой известной из которых является книга Йона Сэвиджа «Мечтающая Англия: Секс Пистолс и Панк-Рок», ставшая, во многих отношениях, минусовым магнитным полем, от которого отталкиваются другие истории того периода. Однако там, где многие книги пытались исследовать панк или использовать его мифологию, книга Джона Робба «Панк-Рок: Устная История» – это первый подробный анализ периода, полностью основанного на воспоминаниях и личных мнениях людей, принимавших непосредственное участие в панк-движении и бывших свидетелями его взлета и перемен. И в этом ее цель и интимность.
Естественно, панк хотел заминировать собственную историю, сделав риторическим фетишем лозунг «Будущего нет». И, что так же естественно, многим из основателей панк-движения очень непросто отозваться об основных годах становления панка (с 1976-го по 1978-й) в какой-либо ностальгической сентиментальной форме, как о лучшем периоде своей жизни. При этом, примечательно то, что, несмотря на такое неприятие, панк до сих пор оказывает сильный, необратимый эффект на большинство людей, которые имели к нему отношение.
Все, что касалось панка, было агрессивно-новым (само определение движения могло бы подчеркнуть ощущение новизны, достигающей критической массы) и, таким образом, участие в панк-движении было очень явным заявлением о своих убеждениях, какими бы они ни были заумными или нигилистическими. Это было весьма рискованным делом во времена, когда музыка и мода все еще были способны спровоцировать не просто общественное возмущение, но и открытую ненависть. И поэтому примерно пару лет панк давал своим создателям и свидетелям этим резким взлетом невероятные ощущения.
Как таковой, сейчас панк оброс мириадами историй; история панка, как она описана в этой книге, стала свободной темой, открытым повествованием. Кажется, у каждого имеется своя история, связанная, например, с приобретением какого-нибудь панковского предмета одежды или с первым прослушиванием определенной пластинки или с первым походом в определенный клуб. А также об окружающих эти события обстоятельствах – как мало денег у них было, насколько изолированными стали первые основатели панка и как мало их на самом деле было.
В этом панк сделал участников движения крайне чувствительными относительно их собственных источников вдохновения и окружения; каким образом они оказались вовлеченными в этот диковинный мир племенного эксгибиционизма? И чего им хотелось донести до остальных посредством панка? Классовую войну или возрождение цюрихского дадаизма? Ситуационизм или пивные драки? Войну полов или обычный секс? Высокую моду или антимоду, или точку, в которой антимода превратилась в высокую моду? Скорее чаще, чем нет, панк являлся смесью противоположных идей, удерживая напряжение противоречий.