Панк-рок для мёртвых - стр. 8
– Одна я! А ты чего же, жену ищешь? Тогда не туда заехал, девки здесь всего три, да и те перепорченные…
– Да нет, не собираюсь я семью заводить, молодой еще! – заржал я как дурак.
– Ну, это ты зря! Кто ж на твоей могилке поплачет? – выдала бабуля. Вот это по-нашему! А как же мой жаркий ночной бред? Такая горячая, гибкая, послушная… не помню, чтобы мне наяву так когда-нибудь было, даже с Король…
– Так нету внучки-то?
– Нету, говорят тебе! Схоронила я сына-то, давно уж! А сношка, стервь, сразу в город сбежала. Внучки-то у меня и не было, внука растила, вот как ты был… – она тяжело вздохнула, вперив в меня тяжелый взгляд. Голову будто раскаленный обруч сдавил под этим взглядом. Ну уж нет, я узнаю, что хочу знать! Сны не бывают такими шепчущими и жгущими насквозь жадными губами! Я отдал ей все, что мог, но найду еще, пусть только вернется! А что там с внуком?
– Был? – нажал я.
– Утоп он. Купаться в дождь полез, один. Сволокли его на дно. А ты пить-то бросай, не доведет до добра. Молодой, ведь, а тощий как вороненыш, – покачала она головой.
– Ага, стопудово брошу! – пообещал я, радостно приходя в себя.
– Пойду, покурю!
Может, девку эту найду. Хоть имя узнаю. А может, повторим? Ведь один раз – это только один раз…
…А на крыльце-то благодать! После вчерашнего ливня подсохла трава, весело глядит ласковое, совсем не городское злое, солнышко. Старая черемушка мне веселыми вороньими глазками ягодок подмигивает. Или не черемуха? Рановато, кажись, для нее… За деревом – огород – картошка-лук-морковь, за огородом – дорога, за дорогой – поле, за полем – болото, за болотом – лес. Прямо – калитка и ворота, рассохшиеся, старые. За воротами – улица, посреди улицы – тоже болото, дома его как бы обходят. Оно почти сухое, заросшее, и два дерева – старое и молодое, как дед и внук. Один – согбенный, жженый изнутри молнией, будто прокуренный фронтовой махорочкой, другой – стройненький, светленький, радостно тянущийся вверх, к любви, солнышку, и все-то у него впереди, дурака малолетнего… Ага, "махорочка фронтовая", так может здесь и есть нужный мне дед-ветеран? Пойду, поищу. Заодно и про девочку разведаю.
Вышел со двора, обогнул болото, огляделся – нет, деревня не длинная, и всего в одну улицу – один конец к лесу, другой – к озеру. Оно от болота – десять шагов. Посреди деревни – дорога, травяная, неезженая. По ней-то меня сюда и притащило. Никаких собак. Блин, а че же тогда меня так приглючило ночью? Много домов заброшенных. Но они все такие мирные, просто трухлявые избенки, и все! А один… Как сказать, ну те же пустые глазницы, те же обваленные воротца и разнесенный временем заборчик, прогнившая крыша и оскал незапертой двери, но… Страшно мне стало. Просто страшно, и все. Захотелось прочь бежать, да поскорее! Постоял дурак – дураком, думая, как быть: что же, и в самом деле бежать? Или… Гнилое человеческое любопытство точит, поганеньким голоском сквозь страх пробивается: пойди, мол, туда, подумаешь дом, ведь солнце светит как оглашенное, че, мол, будет-то? Проверь, чего там страшного? Дрожа и дергаясь, чувствуя себя совершенным придурком (а кто же я еще?), ступил в пределы двора. На цыпочках протопал до двери, постоял, замирая в сквозняке, тянущем гниль и прелость из холодного нутра строеньица… Шагнул во тьму… Что-то хрустнуло под неуверенной ногой – ма-ма!! Отпрыгнул назад, проматерился, зажмурившись, рванул вперед неглядя, шаг, другой! Открыл глаза, и… Фу, а я-то думал! Только пыль, рассохшийся пол, паутина, кровать за печкой – железная, с шарами. "А где портреты вождей?" Очень к месту, правда? Я просто гений шутки, ё-к-л-м-н! Походил туда-сюда, слушая несчастный скрип скелетных половиц, поскрипел, подражая им. Нашел в печке два горшка – битый и небитый. Прикольно, даже бутылку из-под водки образца восьмидесятых! Кто-то здесь барагозил! И все бы весело, если бы не этот холод кирпичей, такой неестественный, такой могильный! Будто ее черное непроглядное нутро готово проглотить тебя, чтобы не отпускать никогда, сделав пленником "проклятого старого дома". И будешь ты вылазить лишь злыми ночами, да полнолуниями, и жрать одиноких путников, пить кровь девственниц! Если, конечно, найдешь таковых.