Панк-рок для мёртвых - стр. 2
– А вы куда едете? – начала рыженькая, стряхивая пепел небрежно и привычно.
– Не знаю! – честно признался я.
– Как это? – округлила подведенные глаза светленькая.
– Еду один час сорок минут, потом пешкодралом два часа, через лес, под горой будет деревня – она мне и нужна!
– Ну, как-то же она называется? – показала неровные зубки блондинка.
– Не помню! – развел руками я. Девицы так и грохнули. Я, охнув, поднялся – ноги затекли.
– Вас как зовут? – решил развеяться я.
– Лиза, или просто Котик! – изогнулась рыжая.
– Настя, Бэмбик! – поправила челочку беленькая. Она мне больше нравится, и, кажется, не такая отвязная.
– Шут!
– Как?! – они обе открыли ротики.
– Шут, просто Шут. По жизни, по натуре, по призванию и образованию. Вот видите, вы уже смеетесь! Это ли не лучшее доказательство правоты моих слов? – я люблю красиво говорить. Хорошо воспитан, и девчонкам нравится.
– Что ж, в паспорте так и записано? – это рыжая Лиза.
– Да, так и записано: Шут Шутович Шутов. А вот года нет, не знаю даже, когда и днюху праздновать! – пожал я плечами.
– А вот я слышала, что неформалы паспорт всегда с собой носят… – показала глазками Настя на мою торбу.
– А здесь он мне ни к чему, менты – не медведи, в глуши не водятся, не в Питер еду, а жаль!
– А ты кто…ну, в смысле, рокер там, или кто еще бывает, я плохо разбираюсь! – перешла на «ты» рыжая.
– Панк, – закурил я еще одну.
– Ага?! – переглянулись девки.
– Ага! – кивнул я.
– У нас еще не было знакомых панков! – подмигнула Настя, а Лиза протянула руку и пробежала острыми коготками по плечу:
– Что это у тебя?
– Родинка! – откровенно улыбнулся я, а девки подошли поближе, разглядеть в подробностях мою мышь-вампира, уютно свесившего когтистые лапки с ключицы, лыбя зубастый окровавленный ротик, красные глазки сверкают из-под шутовского колпачка. Такой же притягательно-отталкивающий, как и я. Он мне недешево обошелся, да и натерпелся я – на кость наносить тату непросто и очень болезненно.
– А-а… это? Траблы какие-то? Любовь? – решилась наконец, осторожно поглядывающая до того на мои старые порезы Котик. Я нехотя кивнул – старая глупость, не хочу ничего объяснять!
"Очень весело бывает на последнем рубеже,
Когда жизнь тебя склоняет в суицидном падеже…"
– Да так, вообще, развлечение!
– В смысле?! – те же квадратные глазки, дуры-дурами!
– Ну, это мы так прикалываемся, развлекуха, практикуемая панками!
Тупо помолчали.
– А в чем прикол? Больно, наверное? Да и как-то…
– Некрасиво? Ну да, – киваю я. Пошли нахер, никто их и не звал! Легкий приступ необоснованной злости прихватил – бывает!