Паника, убийство и немного глупости - стр. 2
Очень не вовремя в кармане Виталия Викторовича запиликал мобильный телефон. Мусин глянул на дисплей – звонил Петруша. Младший брат, но главный.
Пробормотав соседке: «Простите великодушно», Виталий Викторович отозвался на звонок:
– Да, Петя.
– Здорово, Маргадон. Чем занят? Мусин плутовато скосил глазки на утянутую в гипюр грудь визави, пожал плечами:
– Да так… ничем.
– Кажется, понял. Слушай сюда. У меня для тебя сюрприз. Встречаемся завтра в три у Подольского, я отправлю за тобой машину, пакуй чемоданы для жаркого отдыха, не забудь загранпаспорт…
Петруша четко отдавал команды, подбородок Виталия Викторовича в кивке отмечал каждую запятую в монологе брата, дама уже слегка рассеянно слушала что-то из Луи Армстронга, и вечер переставал быть куртуазным и плавным. Примерно в пяти кварталах от джазового вертепа Виталия Викторовича ждали незаполненные для жаркого отдыха чемоданы.
А впрочем…
Нет. Чемоданы важнее. Сюрпризы от Петруши частенько случались такими длинноногими и дивными, что встретить их желательно во всеоружии: с не забытым впопыхах дезодорантом и солнцезащитным кремом, в плавках под тон шейного платочка, с проверенными таблетками от диареи и общей вялости мужского организма.
В общем – куча дел!
Виталий Викторович расплатился по счету, невнимательно накидал даме что-то из Есенина и погреб к берегу, обозначенному квадратной прорезью гардеробной.
В 14.51 разъездной представительский «мерседес» компании подвез Виталия Викторовича к крыльцу нотариальной конторы. Поток машин, текущий по узкому переулку центра Москвы, не позволил шоферу мгновенно выскочить и раскрыть заднюю пассажирскую дверцу – Виталий Викторович любил подобное к себе внимание. Пыхтя и оглядываясь в поисках младшего брата, Мусин стал выбираться из кожаного салона и сразу попал начищенной туфлей в кучку жидкой черной грязи у парапета.
Втянулся обратно и, выдыхая сквозь зубы вполне литературные ругательства, оттер белоснежным платочком с носка ботинка жижу, мало похожую на снег.
Платочек, брезгливо, двумя пальцами, закинул в выемку-кармашек на двери.
Вот так всегда. Настроишься на праздник – и тут же ногой в дерьмо. Москва, Москва…
Но ладно.
Смешно раскорячившись, Виталий Викторович высунул ногу далеко вперед, установил ее на тротуаре и довольно ловко проскочил над кучкой.
…В просторном, намеренно чопорном холле Петруши тоже не было. Только охранник и отражение Виталия Викторовича в огромном, почти старинном зеркале: низкорослый пухлощекий господинчик в отличном костюме, расстегнутой нежнейшей дубленке и ботинках, один из которых мерцал, второй сверкал.