Панихида по создателю. Остановите печать! (сборник) - стр. 124
Когда мы возвратились в кабинет, мисс Гатри приняла уже известную мне по описанию любимую позу, присев на край стола. Для меня же в комнате стоял почти невыносимый холод, и потому я предпочел говорить, непрерывно перемещаясь от одной стены к другой.
– Не сомневаюсь, мисс Гатри, что вам доводилось читать рассказы, где истину устанавливали путем так называемой реконструкции событий на месте преступления. Я прав?
– Да. Но только здесь не было совершено никакого преступления. Вы сами в этом со мной согласились.
– Есть вероятность, что вы не совсем верно меня поняли. Как бы там ни было, давайте сейчас назовем это «событиями в канун Рождества». И я хочу, чтобы вы, не сходя с места, подумали, к каким выводам может прийти полиция, если предпримет реконструкцию вышеупомянутых событий.
– Я не совсем понимаю, к чему вы клоните?
– Это очень просто. Подобная реконструкция камня на камне не оставит от ваших показаний в том виде, в каком они предстают на данный момент. И по очень простой причине. Отчет, который вы дали мистеру Гилби, будучи в целом основанным на реальных фактах, все же искажен вашими личными пристрастиями и стремлением выдать желаемое за действительное.
Мисс Гатри выпрямилась во весь рост.
– Если вы и в самом деле так считаете, мистер Уэддерберн, то я не думаю…
– Но полиция при этом не будет знать того, что известно мне. А именно: вы ставите себя в сложное и даже опасное положение без особой на то причины. Как мужчина я прекрасно понимаю ваши мотивы, но вот с юридической точки зрения их никак нельзя оправдать. Объясню популярнее. Ваши романтические предубеждения могут только навредить нам. Нужны одни лишь неоспоримые факты.
Мисс Гатри внезапно стала с интересом изучать кончики своих ногтей.
– Хорошо, – наконец произнесла она, – расскажите, пожалуйста, подробнее об этой вашей реконструкции.
– Вообразите, что эта комната освещена всего двумя или тремя свечами. Французское окно закрыто не полностью, снаружи гуляет ветер, задувает внутрь, и свет не только тусклый, но еще и неверный, колеблющийся под порывами сквозняка. Вы стояли за окном и заглядывали внутрь. Многое ли вы могли видеть в таких условиях?
– Достаточно многое, хотя свет действительно мигал. Но никакая реконструкция не докажет, что я не видела того, о чем говорю.
– Верно. Но она продемонстрирует всем известный факт: еще никому не удавалось увидеть происходящее за углом. А я сейчас хочу показать вам, что, не просунув голову внутрь, вы не могли сквозь окно видеть обе эти смежные двери – на лестницу и в спальню – целиком и по-настоящему отчетливо. Если хоть одна из них была бы распахнута настежь, вы, несомненно, увидели бы происходившее в проеме. Но если одна или обе двери лишь слегка приоткрывались, в любую из них человек смог бы проскользнуть незаметно для вас. Другими словами, мисс Гатри, в ваших показаниях можно усмотреть нарушение закона: вы пытаетесь выдать свои домыслы за факты. Дверь на лестницу широко открылась, и Линдсей исчез. Распахнулась дверь спальни, и вот вы уже не видите Гатри. Но Линдсей мог секунду спустя протиснуться сквозь узкие щели в обеих дверях, а вы бы ничего не заметили.