Пангея приветствует тебя! - стр. 43
Все перевернулось с ног на голову несколькими днями раньше. Она пыталась играть, плести невесомую паутину интриги, благо что Риэду бросал на нее взгляды все более пылкие. И вот, наконец, Дей-шан оставил их вдвоем во время привала – тогда Тана подумала, что бывалый воин ошибся, но теперь понимала, что это была всего лишь ловушка. Но ни Риэду, ни ей не закралось и тени сомнений в тот роковой час. Всего-то надо было, что протянуть к молодому мужчине руки и прошептать: увези меня. Куда угодно, только подальше от Дей-шана. Риэду не пришлось просить дважды: он подхватил Тану в седло и дал шпор лошади. Они неслись на юг так долго, как выдержал конь, а потом устроили привал, где ей пришлось вознаградить Риэду известным способом. Потом он оставил ее, отошел поискать что-нибудь для костра. Смеркалось. Тана сидела на теплой земле, прикидывая, каким образом можно заставить Риэду делать то, что нужно, а заодно пытаясь сообразить, что же все-таки нужно. Она не сразу поняла, что силуэт, вылившийся из сумерек, не принадлежит молодому разведчику, а когда узнала Дей-шана, лишь замерла и обреченно ждала. Тем вечером Дей-шан ее избил, а Риэду так и не вернулся.
Все последующие дни Дей-шан с ней не церемонился, и держал руки связанными. Тана подбирала с земли объедки, которые он ей бросал, а воду приходилось выпрашивать. В какой-то миг она даже решила, что лучше сдохнуть от голода и жажды, чем продолжать это болезненное и бесконечное унижение, но потом одумалась. На многое можно пойти ради достижения целей: можно отдаваться первому встречному, ибо ее тело в этом странном мире имело высокую цену, можно униженно выклянчивать прогорклую воду, можно облизывать вонючие сапоги Дей-шана, давясь рвотой. А целью было – выжить, и не просто выжить, а взобраться на самую вершину пирамиды власти в этой иссушенной солнцем степи.
Поэтому Тана терпела и молчала, молчала и терпела, мечтая о том счастливом мгновении, когда Дей-шан навсегда исчезнет из ее жизни, а если и появится, то исключительно в виде насаженной на пику головы. Но силы таяли, как жир под палящим солнцем, и Тана раз за разом повторяла про себя то имя, которое помнила. Тана Альен. О, когда-то все было по-иному! Не ей приказывали, а она… Тана не могла сказать, кем была, но обрывки воспоминаний весьма прозрачно намекали на высокое положение в общественной иерархии. Теперь она не могла даже справить нужду в одиночестве. Дей-шан слишком боялся лишиться ценной добычи. А еще ему очень нравился страх. Присосавшись, словно сказочный вампир, он пил страх жертвы, день ото дня наглея и теряя человеческий облик.