Пангея приветствует тебя! - стр. 29

Гаснущее сознание цеплялось за остатки воспоминаний. Уннар-заш вспомнил вдруг, как проснулся однажды рано утром, и как в окно лился яркий свет, а за окном шелестела на ветру крона персикового дерева. Тогда все казалось прекрасным и словно осыпанным драгоценными камнями, и сам он, маленький и невинный, купался в коконе солнечного света, а мир казался вечным. А теперь мир этот уходил, оставался в прошлом. Впереди ждала только страшная, холодная темнота, где есть только вечность.

Уннар-заш нашел в себе силы открыть глаза, и совершенно не удивился тому, что над ним склонились два полуночных духа. Темные одеяния скрывали их омерзительные тела, голые черепа прятались в глубоких капюшонах.

– На нем маячок, – задумчиво проговорил первый дух.

Второй дух, ничего не отвечая, пошарил по груди Уннар-заша, резко дернул, разрывая тонкую цепочку.

– Вот это?

– Похоже на то. Любопытно…

Они раскрыли кулон, который дала ему Ан-далемм, и в ночном воздухе выткалось из света изображение женщины.

Полуночные духи переглянулись. Затем один из них, не церемонясь, сунул кулон Уннар-зашу под нос.

– Откуда это у тебя? Отвечай, тварь!

– Э-э, осмелюсь заметить, что данный примитив умирает, и скорее всего уже ничего не скажет.

Пауза.

– Заберем его с собой. Заговорит, еще как. Лисса из него внутренности вынет и заставит сожрать, когда узнает…

Уннар-заш захрипел, когда его ловко подняли за руки и ноги, и куда-то поволокли. Происходящее шло вразрез с его представлениями о путешествии в мир Полночных духов, он всегда думал о лодке и путешествии через широкую черную реку.

– Тяжелый, гад, – поделился впечатлениями один из духов.

– Воин, мать его, – согласился второй, – они все как буйволы.

– Ну, буйвол буйволом, все равно сдыхает.

С этими словами его бросили на что-то широкое и мягкое, вроде перины и, распластав, пристегнули ремнями руки и ноги. Потом раздалось тихое жужжание, словно оса по стеклу, и Урннар-заш понял, что куда-то движется. Его путешествие через большую реку началось. Высоко над головой покачивалось звездное небо, чистое, прохладное и вечное. Силы быстро уходили. Ах, как бы ему хотелось вновь увидеть Хеттр! Но не таким, к какому он привык – пыльным, шумным, суетливым, а таким, каким запомнилось то утро – солнечный свет, шелест персиков за окном и маленькая комната, исчезнувшая навсегда, смытая рекой времени. Он смотрел на звезды и беззвучно плакал, прощаясь с самим собой… И боль уходила постепенно, уступая место холоду смерти.

***

…Свет. Неестественный, белый. Похож на лунный, но Ночная Сестра никогда не сияет столь ярко. Над ним склонилась черная фигура, растопырила пальцы словно ворона – перья. А с кончика каждого пальца стекает бриллиантовая нить, уходя куда-то вниз. В живот.