Пангея приветствует тебя! - стр. 22

Щурясь, он поглядывал на крылатое чудовище: оно медленно, паря в восходящих потоках воздуха, снижалось. Довольно массивная голова на длинной шее, крылья как у летучей мыши, четыре мощных лапы – и длинный хвост. Дракон! Рион усмехнулся невольно: чужие воспоминания разворачивали перед мысленным взглядом прекрасные и одновременно ужасные картины. Ну кто бы мог подумать! Всегда считалось, что драконов не существует, что все они не более, чем химера пра-людей. А он – вот, кружит себе вокруг горы. Любопытно, кто еще, кроме драконов, обитает в Забвении?

Рион изо всех сил пытался развлечь себя размышлениями. Будет ли этот, настоящий и живой дракон дышать огнем? Кем питается? Много ли их здесь? А самое главное, в состоянии ли такой большой, массивный зверь пересечь щит, не пропускающий в Пангею органику? Из Пангеи выбраться можно было с легкостью. В том, что это так, Рион уже убедился на собственном опыте. Жаль только, что они с Таной не сообразили, что катер может передвигаться по воздуху только в пределах Пангеи. Если бы не эта глупая ошибка, они не попали бы в аварию, и не оказались бы спеленутыми в спасательные капсулы – индивидуальные, к сожалению.

Рион не понимал только одного – почему архитектор Альен решила бежать, да еще и прихватив своего нейра. Ну, допустим, ему был резон убраться из Терраполиса. А вот почему вдруг Тана Альен решила лететь в неведомое Забвение?

…Тана не сказала ему этого тогда. Увы.

К концу дня он измучился настолько, что был готов упасть под первый попавшийся куст и не шевелиться до рассвета.

С трудом передвигая ноги, Рион приблизился к подобию холма, достал из наногенератора последнюю капсулу с водой, привычно уже ввел программу на изготовление нанопищи. Раскаленный, растрепанный шар солнца медленно скатывался в сизую дымку. Далеко на западе, в радужных отблесках щита, зажигались первые звезды – их почти не было видно с нижних ярусов Терраполиса, а здесь – пожалуйста, любуйся. Рион нашел Венеру, а вот Меркурия не было, он был давным-давно разрушен пришлым метеоритом. Вообще, думал он, зря человечество отвернулось от звезд. Земля так мала и беззащитна перед недобрыми гостями из глубин космоса. Глупо и недальновидно запереться в Терраполисе, пряча голову в песок подобно страусу. Тот, кто повел Землю по такому пути, был просто идиотом…

Рион зевнул, все еще глядя на небо. Когда он жил в своем персональном Эдеме, ему вовсе не хотелось смотреть на небо. Тогда розы были средоточием мировой красоты. Теперь, изломанный, почти доведенный до сумасшествия чужими знаниями, он находил небо невыразимо прекрасным, испытывая странное желание – запечатлеть увиденное на каком-нибудь носителе, будь то архаичная бумага или нейроматрица. «Когда человек созерцает прекрасное, ему хочется творить».