Панджшер навсегда (сборник) - стр. 53
Каждый боец вел наблюдение в своем секторе, кто слева, кто справа, не отвлекаясь ни на что вне своего сектора. Так требовал командир взвода. А он, как начинающий доктор наук, вписал в первый лист своей будущей диссертации: наблюдать и видеть есть главная заповедь, невыполнение заповеди влечет смерть. Каждая будущая заповедь в его науке войны будет заканчиваться таким же предупреждением. Сам он смотрел только вперед, в своем секторе. Прошли очередной трехэтажный дом – крепость с толстенными воротами из карагача, проводить его осмотр они не успевали, торопились, взвод давно потерял соседей и слева, и справа, и лейтенант спешил выбраться к озеру. Краем глаза, боковым зрением он скорее почувствовал, чем увидел, что эти мощные ворота пришли в движение.
– Сто-ой! – Ремизов рявкнул, даже не успев повернуть головы.
Метнулось голубое пятно. Правая рука с автоматом и указательным пальцем на спусковом крючке рванулась в сторону. Он так и не успел повернуть голову и совместить линию ствола с целью. Ударила очередь. Три патрона. Створки захлопнулись.
– Кныш, ты?
– Он не выполнил команду.
– Второе отделение! Блокировать дом. Третье, переулок в обе стороны под контроль. Первое, со мной. Приготовить гранатомет. Врываемся в дом – пулеметчик на крышу. Искать и найти!
Взрывать ворота не потребовалось, они оказались не запертыми изнутри на брус. Значит, тот, в голубом, или не успел их закрыть, или просто убежал, а может быть, ворота с той стороны находились сейчас под прицелом. Обменявшись взглядами, Ремизов и Кныш рванули створки на себя. Два автоматчика, пригнувшись, бросились вдоль стен внутрь и вдруг остановились. Двор был битком набит женщинами и детьми, а перед ними лежал лицом вверх в разметавшихся легких одеждах тот самый парень. Ремизов, несмотря на свою сентиментальность, помнил и другую заповедь: убедись, что обстановка под контролем, и только тогда действуй. Заниматься женщинами не время, а тот, кто под ногами, опасности не представлял.
– Занять дом… твою мать, не стоять, рассредоточиться. Пулеметчик, вперед! – убедившись, что его команды выполнены, он подошел к парню. – Бача, вставай.
Тот в ответ дернул головой два раза, приоткрыл красивые смоляные ресницы и снова их закрыл. Выглядел он на семнадцать лет, еще не мужчина, но уже достаточно взрослый, других же мужчин в доме не оказалось.
– Вставай, сука! – Ремизов, возбужденный и злой, ударил его по ребрам ботинком, нервная нагрузка опять достигла пика, но тот никак не отреагировал. – Ну! – Потом, выдержав паузу и как бы следуя своим мыслям и интуиции, он наклонился над ним, провел рукой по лицу, шее, груди.