Панджшер навсегда (сборник) - стр. 32
– Ладно, успеем.
– А тебе оно надо. Давай лучше в магазин сходим. Хоть посмотрим на заморские товары. – Марков был практичен, этого не отнять, тем более выдалось несколько часов свободного времени.
При всем масштабе происходящих вокруг событий этот скромный гарнизонный магазин не мог остаться незамеченным, сам по себе он тоже был событием. Когда два приятеля наконец до него добрались, то как-то сразу поняли, что попали в музей. Руками не трогать, только смотреть. Романы Александра Дюма, Вальтера Скотта, Льва Толстого спокойно себе стояли на полках и ждали, когда за них заплатят деньги. Рядом с ними пылились японские магнитофоны, их владельцы уже известны, они в списке очередников. Здесь же лежало что-то из модной европейской одежды, но ценники были таковы, что внимание на ней не задержалось и скользнуло дальше, к витрине с продуктами. Черная икра (ого-о), сыр французский с какой-то плесенью (фу-у), сырокопченая колбаса (да-а), ветчина из Югославии (характерное сглатывание слюны). На десерт в этот день предлагались австрийские леденцы в ярком целлофане, кофе, сгущенное молоко и сливки и жутко шипучий голландский лимонад «SiSi» в диковинных банках. Чудеса.
Но ходить на смотрины с пустыми карманами и тихо завидовать коллегам из других батальонов все-таки глупо, поскольку первая зарплата в чеках внешпосылторга ожидалась нескоро, а точнее – неизвестно когда. Чеки служили в Афганистане надежной валютой, на них в дуканах, в континах и на базарах покупалось все что угодно и экзотика тоже. Хочешь, например, ишака – пожалуйста, изрядно облегчишь тяготы службы где-нибудь на точке. Хочешь козу – и будешь с молоком. Покупались, как им стало известно по большому секрету, даже женщины, вот дикая страна, но шурави, в отличие от афганцев, на такую покупку требовалась очень большая смелость или полное отсутствие тормозов.
Добравшись вечером до своей койки в четырехместном номере офицерского модуля, Марков мечтательно бросил:
– Эх, посылочку бы домой отправить.
– Помечтай, помечтай… Увы, только письма, – задумчиво ответил ему Ремизов.
– Знаю. Ну чтобы сразу все и в одном неказистом магазине – такое и во сне не увидишь. А тут тебе икра красная, икра черная…
– Ага, икра заморская.
– Всякая, Арчи. Не понимаешь ты всей прелести полета фантазии, – нехотя бросил Марков, – и напрасно, да и не фантазия это вовсе, надо только потерпеть чуть-чуть.
– Потерпеть можно, но фантазировать – только раздражаться. Конечно, все свое, ан нет, нигде ты этой икры не купишь.
– А почему так? Может, все на экспорт гонят?