Панцири - стр. 17

Да, мой поступок глуп, опрометчив и неразумен. Но знаете что?

Мне впервые за эти дни хорошо. У меня пропал душевный мандраж и неприятный привкус сожаления во рту. Да, из меня не вышел торговец, но не всем же быть торговцами, верно?

Что же дальше? А я не сказала? Там же, в Баероне, я нашел вербовочный пункт и заключил контракт с моей любимой тяжелой пехотой.

Извините, папа и мама. Я еду назад, в армию, и я улыбаюсь.

Мы маршем выходили на каменистое плато и сразу развертывались в боевые порядки. Нам навстречу уже неслись на своих маленьких конях передовые отряды язычников, улюлюкая и заливисто свистя. Они на ходу принялись стрелять по нам из своих маленьких луков, закружили вокруг смертоносную карусель. Их стрелы – короткие, но тяжелые, градом обрушились на наши поднятые щиты.

– Всё же ты поступил эгоистично, – продолжил наш разговор Пикси. – Просто не захотел брать на себя ответственность и сбежал.

– Да, легкой жизни захотел, – поддакнул Руни, моргая, когда очередной снаряд пролетел мимо и впился в землю. – Без обязательств и заботы о завтрашнем дне.

– Дурачок, – коротко прокомментировал Ариф. – Сейчас бы анварское попивал, да выбирал, какую девку первой в койку затащить.

– У вас несколько своеобразное мнение об учебе в университете, – хмыкнул я. – По всему остальному – крыть нечем, полностью согласен.

Над нашими головами будто прошелестела стая птиц, и часть языческих кавалеристов попадали наземь – это подтянулись наши стрелки и открыли ответный огонь. Оставшиеся всадники с гиканьем бросились прочь, туда, где клубился дым от приближающегося неприятельского войска.

Мое возвращение на службу вызвало среди сослуживцев немалое удивление и радость. Целый вечер рассказывал им о своих похождениях, о том, что нынче подают в тавернах, какие новости обсуждают и насколько пали нравы падших женщин.

Разговора меня удостоил и капитан, пытаясь вызнать, что я такого натворил на гражданке, что теперь прячусь здесь. Пришлось ему еще раз рассказать свою историю, наблюдая сложные эмоции на лице Мертвеца.

– Похвально, – просипел он, когда я замолчал. – Купцов в стране и так много, а готовых отдать жизнь за страну и Корону явный недобор. Добро пожаловать домой, Дикий.

Всё же приятно, черт побери. Прямо переполняет чувством собственной значимости.

Написал письмо родным. Долго думал с чего начать, как всё лучше объяснить. В итоге, растекаться мыслью не стал, извинился, сказал, что пока не созрел для столь важной роли, пообещал возместить затраты и обязательно разобраться в себе за время нового контракта. Понятное дело, что мои каракули вряд ли успокоят отца и утешат мать, но не написать вообще ничего тоже нельзя, нужно хотя бы объяснить поступок.