Памятное. Новые горизонты. Книга 1 - стр. 79
Америка долго находилась как бы на распутье. Выжидала и колебалась. Ее правящие круги, казалось, все еще не вполне отдавали себе отчет в том, какие истинные цели преследуют фашистские захватчики, какие беды они несут Европе и миру в целом. По существу, курс этих кругов в международных делах накануне войны мало чем отличался от политики руководящих кругов Англии и Франции, которые были вовсе не против того, чтобы фашистская Германия канализировала свою агрессию на Восток, чтобы она обрушилась на Советский Союз.
Перелом в настроениях Вашингтона обозначился лишь тогда, когда обжигающее дыхание войны стало доходить и до США. После нападения Германии на СССР перед каждым американцем встал во всем своем суровом виде вопрос: «Какая страна будет очередным объектом гитлеровской агрессии?»
И все же, как это ни странно, даже коварный удар союзника Германии – милитаристской Японии по американской военно-морской базе Пёрл-Харбор (декабрь 1941 года), обернувшийся для США крупной военной катастрофой, открыл глаза далеко не всем американцам на то, сколь грозную опасность создали для мирной жизни и свободы народов германский фашизм и его восточный сообщник.
Более того, находились в США и такие политики, которые хотели бы видеть, как Советский Союз и Германия друг друга обескровливают и соответственно, по мнению этих политиков, увеличивают шансы на то, что последнее слово при подведении итогов войны останется за Соединенными Штатами.
Разве можно обо всем этом забыть? Конечно нет. Советский Союз, наш народ по достоинству оценивают тот вклад, который США внесли в победу над гитлеровской Германией и милитаристской Японией. Не раз об этом заявляли советские руководители. Но США не сделали того, что они могли и должны были сделать для предотвращения мировой войны.
Все это, понятно, привносило в предвоенный период огромную сложность в отношения между Советским Союзом и Соединенными Штатами, в том числе создавало трудности и для советской дипломатии, о чем могу судить по личному опыту. Инерция прошлого в мышлении кругов, определявших внешнюю политику США, сказывалась во многих случаях и в ходе войны.
Война – протокол побоку
Летом 1941 года Вашингтон жил своей размеренной, спокойной жизнью: конгресс был распущен на каникулы, сонными казались министерства и ведомства, чиновники дружно отправлялись из города на уик-энд – проводить в приятном семейном кругу субботу и воскресенье. До нападения японцев на Пёрл-Харбор, а значит, и до вступления США во Вторую мировую войну оставалось еще полгода. Но в советском посольстве, куда поступала доверительная информация из Москвы и частично от американской администрации, напряженность уже ощущалась. Обилие информации требовало ее внимательного анализа: мы стали выходить на работу и в субботу, и в воскресенье.