Память, согревающая сердца - стр. 41
Я поехала с ним. Прошли 3–4 съемочных дня, потом дали выходной, и уже к вечеру он почувствовал себя плохо. Вызвали реанимацию, отвезли его в киевскую больницу. Инсульт. И там – надо отдать должное – сделали все возможное на тот момент, хотя вроде и государство уже чужое, но… помнят! И еще как! Пролежал там больше месяца ровно до того состояния, чтоб его можно было безбоязненно отправить в Москву. Организовали перевозку. Уже здесь он лег в ЦКБ Гражданской авиации, потом в больницу в Кубинке – и везде наблюдалось улучшение здоровья. Так и вернулись домой, видя, что он идет на поправку…»
Павлова выписали домой в середине августа, чтобы он подготовился к важному событию: 4 сентября в Малом театре должно было отмечаться 250-летие прославленного театра. Однако до этого торжества Павлов не дожил всего несколько дней. И вновь – рассказ жены актера:
«По дому он почти полностью обслуживал себя сам. Почти – потому что правая рука еще не работала, а так – и ходил, и кушал, – все сам… И вдруг…
Это было в начале восьмого. Я на кухне, какую-то еду готовлю… Потом даже в палатку выскочила на улицу молоко и хлеб купить. А он все это время сидел у себя в комнате перед телевизором. В общем, собрала на стол. Зову его. Ответа не последовало. Ну знаете, как это обычно бывает: на кухне – телевизор, в комнате – телевизор, мало ли – не слышит. Зову еще раз, захожу… Он лежит на полу. Ни ушиба никакого, ни стона перед этим не было. И все стало понятно…»
Прощание с В. Павловым состоялось 28 августа. Вот как это было описано в СМИ.
«Московский комсомолец» (номер от 29 августа, автор – Я. Смирницкий): «Август, зной, грохот отбойных молотков со стройки века – Большого театра. Но буквально через дорогу, здесь, перед 6-м подъездом Малого, всего этого шума и зноя будто бы нет, лишь напряженное внимание сотен людей, пришедших проститься с народным артистом Виктором Павловым.
Свет в фойе приглушен, пожилые люди спотыкаются о ковровую дорожку, почему-то целиком завернутую в полиэтилен. Молодежи совсем немного. А чего ожидать?.. Старушки, пользуясь моментом, с удовольствием озираются по сторонам, внимательно рассматривая каждый портрет артиста Малого театра. И видно, что при нынешних ценах это для них единственная возможность прийти в театр. Хоть так…
Каждого, кто подходил к сцене, служитель Малого заботливо поддерживал под ручку, пока зритель поднимался-спускался по крутой лестничке. Полумрак. Шопен, вторая соната…
Жена еле сдерживает слезы. Все выступающие обращаются и к ней тоже, вспоминают, что Виктор всегда был «муравьем» – тащил все в дом к своим «любимым девочкам», как он называл жену и дочку. И сейчас его внучка должна пойти в первый класс, как бы он радовался, как бы провожал ее…»