Память душ - стр. 56
Она счастливо вздохнула, чувствуя, как кончики пальцев Терина чертят узоры на ее коже.
Он поцеловал ее в щеку.
– Я передам сообщение Корану. Я уверен, что мы сможем договориться, чтобы Совет был доволен…
Она села и отодвинулась от него:
– Нет. Я не буду выступать перед Советом. И нам нужно поговорить о том, что ты говорил раньше.
– «О боги, о боги»?
– Нет, до этого. – Хаэриэль прикусила губу. Звезды. Он улыбался. У него была такая красивая улыбка.
– «Я люблю тебя»?
Хаэриэль чуть не поперхнулась. Чары действовали намного лучше, чем она могла ожидать. В ее груди разлилось чудесное тепло… и трепет предчувствия. Возможно, они действовали слишком хорошо.
– Ты этого не говорил, – прошептала она.
– Не удивительно, что тебе захотелось поговорить об этом. Непростительная оплошность с моей стороны. – Он протянул руку и провел пальцем по ее щеке, а затем повторил: – Я люблю тебя.
Хаэриэль охватило новое чувство. Отвращение.
Отвращение не к Терину. Она должна была быть счастлива узнать, что ее заклинание подействовало столь сильно, но вместо этого Хаэриэль почувствовала стыд. Неужели это столь уж отличается от того, что сделали с ней? Хуже того, даже если бы она умерла за неподчинение приказу, она все равно могла бы в полной мере ощутить все свои эмоции, свою ненависть. Терин же, вместо презрения к женщине, которая убила его семью, был очарован.
Его использовали, а он сам этого не знал.
Хаэриэль никогда не ненавидела себя так сильно, как сейчас[72].
– Эй! – Терин сел и потянулся к ней. – Я не хотел, чтобы ты из-за этого плакала!
Она вытерла глаза.
– Это не из-за тебя, это… – На его лице появилась добрая сотня эмоций, в том числе и страх, и она прокляла себя. Хаэриэль судорожно попыталась подыскать правдоподобно звучащую ложь. – Я не заслужила такого счастья.
– Ты?.. – Терин мрачно рассмеялся и снова притянул ее к себе. – О боги, я все понимаю. Честно. Последние два дня были ужасны, и я… – Он покачал головой. – Я такой идиот. Это все моя вина. Я знаю, что это моя вина. Если бы я остановил Дарзина, когда должен был… – Терин содрогнулся. – Ты – единственное, что удерживает меня в здравом уме.
– Я столько всего натворила, Терин. Ты… ты не знаешь.
Он сжал ее в объятьях:
– Это не имеет значения. Что бы это ни было… какая разница? Ты прекрасно знаешь, что я и сам далек от совершенства. Если ты можешь простить меня за то, что я сделал, то ничто из того, что ты могла совершить, тоже не столь уж непростительно. Возможно, за счет этого мы будем хорошей парой. Мы уже давно вышли из того возраста, когда люди ждут, что любовники будут идеальными и не будут иметь изъянов.