Палиндром. Книга вторая - стр. 9
И что для Шиллинга было на этот раз неожиданно, так это то, что никто его не остановил. А как только Шиллинга никто не остановил и графин оказался в его руках, то его посетила новая провокационная мысль. – А может это всё мои выдумки? – задумался Шиллинг. – И доктор Диди здесь совсем не причём.
– Какие выдумки. – Возмутился в Шиллинге тот, кто всегда был ему против, и значит противен. – Он же тебе ясно сказал, что разрешает тебе пить только под своим присмотром. А ты нарушаешь его рекомендации, вот он и решил вмешаться.
Но Шиллинг в карман за словом не лезет и ему есть что ответить. – Но как он об этом мог узнать? – кроет своего противника Шиллинг. Но и противник Шиллинга, как и он не так прост, и многое видел и знает. – А разве это сложно предугадать. – Усмехается противник Шиллинга. – Последний рабочий день, канун уик-энда, в какую сторону спрашивается, направлены мысли человека самого себе на уме. Вот то тоже. – Срезает Шиллинга его противник. И хотя Шиллинг крепко зааргументирован своим противником, ему не хочется ещё и здесь оказаться в ограничении. И он из принципа, да хотя бы потому, что он сам себе на уме, как утверждает его противник, не будет с ним соглашаться.
– Уж слишком это легко … для меня. – И это после многоточие, сумело убедить даже такого зловредного противника Шиллинга, каким был его противник, которого вот ничем не переубедишь, а вот этим упоминанием почему-то можно. Чем Шиллинг и пользуется время от времени, в самых сложных случаях, когда нет полного согласия с собой.
– Но тогда кто? – спросил сам себя Шиллинг через своего противника.
– Надо подумать. – Делая глоток прямо из графина, сказал Шиллинг (пока вопрос с доктором Диди остался в подвешенном состоянии, Шиллинг не решился испытывать судьбу и воспользоваться стаканом – а вот насчёт графина доктор Диди ничего не говорил). После чего в виду сложности вопроса, Шиллинг через глоток другой ещё подумал, затем ещё немного запил, и только тогда, когда он крепко задумался, – для этого ему пришлось ошеломить себя убойным глотком из графина, – то тут ему на выбор явилось сразу несколько и все как один, основательные варианты.
«Друзей держи близко, а врагов ещё ближе», – Шиллингу вдруг почему-то вспомнилась эта поговорка, а вслед за ней вспомнился их приезд с конгрессменом Альцгеймером к адвокату Кримму.
– Прежде чем изложить суть нашего дела, – обратился к Кримму Альцгеймер, – мне хотелось бы найти для себя ответы на интересующие меня вопросы.
– Если они касаются моей адвокатской деятельности, то я к вашим услугам. – Сказал Кримм.