Палачи ада. Уроки Хабаровского процесса - стр. 15

Понимая невозможность ведения войн без мобилизации широких масс населения, дзайбацу способствовали отравлению сознания японского народа ядом воинствующего национализма. Шовинистическое воспитание детей в семье и школе, милитаристическая пропаганда в печати и искусстве, система жандармского шпионажа и полицейского террора, религия, социал-фашистские партии – всё было направлено на обработку широких народных масс. И в первую очередь зомбированию подвергались военнослужащие. В основу всех форм и методов, посредством которых японский империализм формировал послушного солдата, был положен принцип божественного происхождения, вечности и незыблемости японского монархизма.

Характерным для японского милитаризма и империализма являлось сочетание современных – «новейших капиталистических» – форм организации, особенно в области вооружения, тактики и стратегии, со старыми, феодальными формами отношений в армии. Идеология, в которой воспитывался японский солдат, – самурайская, то есть опять-таки феодальная. Весь кодекс воинской морали (бусидо), которым должен был руководствоваться офицер, от обожествления меча самурая и преклонения перед императором как высшим существом до харакири в случае военной неудачи или «потери лица», проникнут глубоко феодальными идеями и чувствами.

Под «самурайским», или «японским духом» («Ямато дамасо»), которым было пронизано все общество, понимался дух превосходства японцев как особой, избранной свыше нации. В головы японцев насаждалось презрение к врагу, как к существам низшим, «варварам». «Самурайский дух» питал фанатиков, веривших, что смерть сделает их святыми.

Вспомним камикадзе (в переводе – «божественный ветер»; так назывались летчики, ценой собственной жизни выводившие из строя вражеские корабли). Фанатичность камикадзе превозносились не только японской пропагандой, но и мировой буржуазной прессой, а религия синто учила, что дух «счастливца», умершего за императора, превращается в божество и, следовательно, ему обеспечено бессмертие.

После Первой мировой войны японский империализм «модернизировал» феодально-самурайскую идеологию, соединив ее с хищнической идеологией фашизма. Это еще больше усугубило разбойничий характер всей военной машины и внешней политики Японии.

Политическом следствием «обогащения» идеологии явилось, как известно, заключение с гитлеровской Германией и фашистской Италией «антикоминтерновского пакта» в 1936 г. и военного пакта трех держав в 1940-м.

Бредовая теория «высшей расы» внушалась японскому народу и японским военнослужащим еще более глубоко, чем «ариям» немцам.