Палач, скрипачка и дракон - стр. 42
Энрика понимает, что она в церкви. Стоит посреди алтаря. Не по себе становится. Пусто, страшно, а взгляд Дио сверлит спину.
Энрика поднимает скрипку, пальцы сжимают струны, скользит смычок… И ни звука. Тишина со всех сторон давит, сжимает инструмент. И скрипка кажется мертвой, безжизненной. Энрика играет изо всех сил, от звука уже должны вылетать стекла и рушиться стены, но слышит только тишину. Даже своего дыхания не различить.
– Рокко, – прошептала Энрика. – Прости…
– Рокко-то, может, и простит, – послышался издевательский голос. – А вот я за своих – со свету сживаю.
Будто толкнули. Энрика подпрыгнула, разом вынырнув из сна с гулко и часто колотящимся сердцем, выпученными глазами, бестолково глядящими в темноту. До чего же холодно! Даже на столе снег лежит.
Взгляд Энрики метнулся к окну, и крик едва не сорвался с губ – на подоконник с той стороны облокотилась Ванесса Боселли. Энрика узнала ее по горящим недобрым огоньком глазам, по пышной прическе.
– Ты? – выдохнула она.
– Я! – крикнула Ванесса и, рассмеявшись, сделала сальто назад. – Поздравь меня, я замуж вышла! Вот, гляди! – Она вновь подскочила к окну и сунула левую ладонь под нос Энрике.
– Поздравляю, – пролепетала та, разглядев тускло блеснувший золотом ободок.
Двор освещали два уличных фонарика, но Ванесса, видно, добавила к ним какого-то колдовского света. Ее рыжие волосы, казалось, горели, когда она заходилась ужасающим смехом.
– Раз! – крикнула она и одним прыжком взлетела на забор, где замерла, балансируя руками. – Два! Три! Четыре!
Что она считает? Зачем так кричит страшно? Энрика никак не могла унять сердце. Дрожа от страха и холода, негнущимися пальцами пыталась схватить ставень, но – тщетно.
И вдруг ее осенило: Ванесса считает удары часов!
Взгляд устремился к настенным часам, но те тонут во мраке. Сколько же? Одиннадцать, должно быть. Нет, одиннадцать уже было. Значит… Значит…
– Десять! – визжала Ванесса. – Одиннадцать!
Она замолчала, и в тишине Энрика услышала двенадцатый удар. Кровь отхлынула от лица, ноги подкосились, и она вновь упала на стул. Как же так? Что же теперь… Почему?!
Скрипнула калитка, во двор вошел Гиацинто. Такой же, как обычно, – черное пальто и снисходительная улыбка.
– Ты опоздал, – выдохнула Энрика.
– Нет, – покачал головой Гиацинто. – Это ты опоздала.
Руку пронзила боль. Подняв запястье к лицу, Энрика увидела расползающееся черное пятнышко. Это еще что такое?!
– Приятной казни, скрипелка! – крикнула Ванесса, спрыгнув с забора. Гиацинто небрежным жестом взял ее под руку, и на его пальце тоже сверкнуло кольцо. – Не надо было моего братца обижать. Идешь против семьи Боселли – значит, совсем в голове пусто.