Палач Системы - стр. 34
– Он? – раздался вопрос надо мной – видимо, его задал обладатель тех самых ботинок.
– Он, – гнусаво подтвердил уже знакомый мне женский голос. – Говорила я ему…
– Ничего, оклемается. Главное – живой, – успокоил женщину обладатель ботинок. – А этого пора на ложемент. И лошадиную дозу снотворного ему, а то больно прыткий…
Я дёрнулся было всем телом, чтоб снести обладателя ботинок, но не успел. Затылок взорвался болью, и меня вновь окутала темнота.
Глава 11
– Убью!!!! Твари! Всех угандошу, собакины дети!!! – орал я, беснуясь от собственного бессилия и ощущения приближающегося конца.
Умирать категорически не хотелось, но твари из Сопротивления не повторяли своих ошибок. Всё тот же парень, которого, как выяснилось, звали Ярым, сидел за столом и что-то увлечённо читал с экрана монитора. На переносице у него красовался тканевый прямоугольник, но больше никаких последствий моих действий видно не было.
Я же был надёжно прикручен к ложементу ремнями, верёвками и пластиковыми самозатягивающимися хомутами. Мышцы были ватные и не особо слушались после того, как мне принудительно вкололи какую-то дрянь при помощи древнейшего пластикового шприца.
Особо тщательно была зафиксирована голова, потому что в разъёме находящегося на задней части шеи Чипа уже торчал штекер физического соединения, пока, благо, не активный. Но магнитные фиксаторы работали, так что вынуть штекер было уже нельзя. Только сломать. И я бы, мать его, сломал, если бы мог хоть капельку двинуть головой.
Ни ножа, ни заточек у меня больше не было – на этот раз их всё-таки изъяли, пока я был в отключке. Дилетанты! Если бы сразу так сделали, не пришлось бы за мной гоняться.
Флешку тоже забрали, и именно её содержимое так увлечённо и изучал Ярый. И он снова был не один.
Вокруг парня столпились ещё трое бунтарей, один из которых оказался женщиной лет тридцати с коротким ёжиком чёрных волос. Все они тоже с любопытством смотрели в монитор и о чём-то тихо переговаривались, не обращая никакого внимания на мои крики. А я, не переставая изрыгать проклятия, всё пытался освободиться, хоть и понимал, что свой единственный шанс я уже упустил.
Откровенно говоря, было страшно. Такого животного ужаса я не испытывал ещё никогда в жизни. Отчаяние – вот единственное слово, которое могло описать моё состояние. Близость и неотвратимость эксперимента, сути которого я категорически не понимал, погружали меня в пучину ужаса и заставляли задумываться о том, куда я попаду после смерти и будет ли там, за чертой, вообще хоть что-то.
Почему я был так уверен, что обязательно умру? Да потому что не мог найти ни одного логичного аргумента в пользу того, чтоб отпустить меня с миром по окончании эксперимента. Я ведь Палач, я живу в мире Системы и работаю на неё. Разумеется, как только… нет, если мне представится возможность спастись, я тут же сообщу ей о базе Сопротивления. И бунтари это знают. Так что надеяться я могу только на чудо.