Пакт - стр. 36
– Я неуловимый ковбой, гроза диких прерий!
Ирма с перьями на голове изображала индейца, бегала зигзагами, постукивала себя ладошкой по рту, испускала боевой индейский клич. Руди и Фреди, шестилетние близнецы, играли в мяч с Магдой. Только Макс спокойно сидел возле отца и возился с игрушечным «юнкерсом».
– Недавно он стал депутатом рейхстага, из него выйдет отличный политик, не в пример нынешним, он настоящий солдат, сильный, решительный, – продолжал Вирте.
– Кто? О ком вы? – спросила Эльза.
Она подошла неслышно, вместе с Моникой Рон, своей гимназической подругой, матерью близнецов.
– Я мучаю Карла фронтовыми историями, – ответил Вирте слишком поспешно, с такой искусственной улыбкой, что доктору стало не по себе.
– Карлу хватает собственных военных воспоминаний, – заметила Моника, слегка нахмурившись.
Ей Вирте явно не нравился. Эльза, мигом почувствовав неловкость, предложила всем холодного лимонаду, присела на корточки возле Макса.
– Угости детей, – сказал Карл. – Только смотри не клади слишком много льда.
– Лед давно растаял, – Эльза поправила панамку на голове Макса.
Вирте продолжил разговор о своем героическом друге только когда дамы отошли. Он перечислил боевые награды бывшего командира эскадрильи: орден «За заслуги», Железный крест первой степени, орден Льва со шпагой, орден Карла Фридриха, орден Гогенцоллернов третьей степени со шпагой. Доктор уже понял, к чему Вирте завел этот разговор. Депутат рейхстага нуждался в конфиденциальной медицинской помощи.
– Да, ваш друг настоящий герой. В чем его проблема?
– Он сам расскажет, – ответил Вирте. – Он хочет встретиться с вами, Карл.
– Пауль, вы знаете мои приемные дни, пусть запишется на прием.
– Нет, Карл, простите, но будет лучше, если вы сами посетите его. Он пришлет за вами своего шофера во вторник, в девять вечера.
– Пауль, но я посещаю пациентов на дому только в экстренных случаях.
Макс, все это время молчавший, потянул отца за рукав.
– Папа, смотри!
На белой салфетке были разложены фарфоровые фигурки, извлеченные из «юнкерса».
– Смотри, это летчик, а вот пассажиры.
Карл стал рассматривать фигурки. Он был рад отвлечься. Разговор стал раздражать его. Слишком таинственно и восторженно говорил Вирте о своем командире. Во вторник, в девять вечера, Карл действительно был свободен. Вирте знать этого не мог, и ничего не стоило отказаться.
– Папа, видишь, это летчик, а вот я, вот Отто и мама, – Макс, стоя на четвереньках, показывал пальчиком на фарфоровые фигурки.
Карл разглядел крошечного летчика в шлеме, даму в синем платье, двух мальчиков в матросских костюмах.