Пакт Молотова-Риббентропа. Тайна секретных протоколов - стр. 49
Итак, впервые «секретные протоколы» всплыли 25 марта 1946 г. в выступлении защитника Рудольфа Гесса доктора Альфреда Зайдля (том X).
ЗАЙДЛЬ: <…> 23 августа 1939 года в Москве был заключен договор о ненападении между Германией и Советским Союзом, который был ранее представлен обвинением как QB-145 (Document ТС-25). В mom же самый день, то есть за неделю до начала войны и за три дня до планируемого нападения на Польшу, эти государства заключили другое, секретное соглашение. Это секретное соглашение по существу содержало определение сфер интересов обеих держав в пределах европейской территории, лежащей между Германией и Советским Союзом.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Доктор Зайдль, не забывайте, что Трибунал не предоставлял Вам возможность выступить с речью. Вы можете внести документы и заявить свидетелей. У Вас будет возможность произнести речь на следующей стадии….
ЗАЙДЛЬ: Да, согласен. Я не намереваюсь произносить речь, но хочу анонсировать документ, который я представлю Трибуналу. Германия в секретных документах объявила об отсутствии своих интересов в Литве, Латвии, Эстонии, и Финляндии.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Доктор Зайдль, мы еще не видели документ. Если Вы собираетесь представить документ, сделайте это.
ЗАЙДЛЬ: Да, действительно. Я могу представить документ сразу. Это – показание под присягой бывшего работника МИД Германии доктора Фридриха Гаусса. В 1939 году он был руководителем юридического отдела министерства иностранных дел. Он присутствовал на переговорах, как помощник тогдашнего немецкого полномочного представителя в Москве, и именно он разработал договор о ненападении, который был уже представлен. Также он составил секретное соглашение, содержание которого я хочу представить Трибуналу как важное свидетельство.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Хорошо, Вы вручите документ?
ЗАЙДЛЬ: Конечно. Однако я намереваюсь прочитать выдержки из этого документа.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Доктор Зайдль, Трибунал действительно не совсем понимает, что это за документ, потому что он не включен в Вашу книгу документов и потому Вы не можете ссылаться на этот документ, пока он не переведен.
ЗАЙДЛЬ: Господин председатель, когда я готовил книгу документов подсудимого Гесса, в моем распоряжении еще не было этого аффидевита, датированного 15 марта 1946 года. <…>
Выдержки, которые я намереваюсь прочесть из этого документа, коротки, и будет возможно перевести их немедленно через переводчиков в зале суда.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Имеется ли у Вас копия документа для суда?
ЗАЙДЛЬ: Конечно, немецкая копия.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Я боюсь, что разрешить этот вопрос не в моих силах. Я не знаю, представлен ли этот документ всем участникам процесса. Имеет ли обвинение какое-либо возражение против чтения этого документа?