Пакс. Дорога домой - стр. 10
– Не хочу ничего этого.
– Я думаю о будущем, Питер. Тебе скоро четырнадцать. Когда-нибудь ты уедешь. Наверное, поступишь в университет. Может, потом и не вернёшься сюда, но если вернёшься… – Вола обвела комнату рукой. – Сейчас это просто маленькая хижинка. Но к ней можно пристроить кухню, спальню – вот тут, будет с видом на персиковые деревья. И кстати: мне самой, как ты знаешь, не нужно электричество и не нужна никакая хитрая сантехника, но ты-то можешь всем этим пользоваться, я не собираюсь тебе запрещать.
– Я не хочу.
Она хмыкнула.
– Ну и пожалуйста, живи без электричества. Пока, во всяком случае. А там видно будет.
Питер отвернулся от неё.
– Нет. Я вообще ничего этого не хочу. И этого дома тоже.
Он услышал, как Вола сделала шаг в его сторону.
– В этой стране каждый второй отдал бы правую руку за то, что у нас с тобой есть, – сказала она. – Ведь мало где теперь чистая вода бьёт прямо из-под земли. И вряд ли в скором времени что-то изменится.
– Мне всё равно.
– Послушай. Твои родители рады были бы знать, что у тебя есть дом, где ты всегда будешь в безопасности. Дом, который ты любишь.
Страх нарастал. У этого страха не было имени, но он катился, набирал силу.
– Я ничего здесь не люблю.
– Но это неправда, – тихо сказала Вола. – Я видела тебя в лесу, в саду. Ты любишь эту землю. Я видела, как…
– Нет!
– …как ты работаешь с деревом. И как ты строил эту хижину. Я не слепая. Это была любовь.
– Нет. Нет! Я не люблю. Ни землю, ни лес, ни… – Он в отчаянии огляделся, и из каждого угла на него предательски смотрело всё то, что он делал собственными руками, от начала до конца, скользя по этому тонкому льду. Он схватил топорик и метнул в пол. Лезвие вонзилось в мерцающую идеально подогнанную половицу, из-под него отскочила щепка. – Ни всё вот это вот!
– Что случилось, ребёнок? Я что-то не так сказала? – Вола протянула к нему руки, но его безымянный страх вдруг обрёл имя.
Питер отшатнулся.
– Ты мне не мать!
Вола отдёрнула руки и обхватила себя за плечи.
– Я это знаю. Знаю. Я только хотела…
– Мне вообще никто не нужен, – сказал Питер, пытаясь смягчить резкость своих слов. Но удар уже был нанесён.
Вола смотрела на него так, будто жалела его, а не себя. Видеть это было невыносимо, поэтому Питер отвернулся.
Вот так. Уходи, не оглядывайся.
Он слышал, как она вздохнула. Как выдернула топорик из раздробленной доски. И как потом положила его на полку – наверняка строго параллельно остальным инструментам, он тоже научился от неё класть всегда так. Слышал, как она дошла до порога, ступила на шлакоблок, закрыла за собой дверь.