Падший - стр. 4

– У Бастьяна иная судьба.

– Не будь наивной. Такая судьба вполне может ждать и его.

Одетта отвечает совершенно спокойно:

– Это риск, на который вы пошли.

– Однако все равно риск. Именно поэтому я отказал его сестре, когда несколько лет назад она просила меня обратить ее. – Он выдыхает. – И в конец концов мы все равно ее потеряли в пожаре.

– Мы не потеряем Бастьяна, как потеряли Эмили. И его судьба не будет похожа на судьбу Феломены.

– Ты говоришь с такой твердостью в голосе, мой милый оракул. – Он делает паузу. – Это твой дар предвидения наделяет тебя незыблемой уверенностью?

– Нет. Несколько лет назад я поклялась Бастьяну, что никогда не стану заглядывать в его будущее. И я сдержала обещание. Однако я доверяю своему сердцу, которое говорит мне, что надежда восторжествует. Она… просто-напросто должна.

Несмотря на кажущуюся несгибаемой веру Одетты, я ощущаю ее беспокойство. Мне жаль, что я не могу взять ее за руку, сказать что-то ободряющее. Однако я по-прежнему заперт в своих мыслях, и мой гнев затмевает все остальное. Он оседает пеплом у меня на языке, пока во мне не остается ничего, кроме жажды. Желания быть любимым. Сытым. Но больше всего на свете мне хочется уничтожить все вокруг.

Никодим долгое время молчит.

– Увидим. Его гнев будет велик, в этом нет сомнений. Себастьян никогда не хотел становиться одним из нас. Он стал свидетелем того, какой ценой дается обращение, еще когда был ребенком.

Мой дядя отлично меня знает. Его мир отнял у меня всю родню. Я думаю о своих родителях, которые погибли много лет назад, пытаясь меня защитить. Думаю о сестре, которая умерла, пытаясь меня спасти. Думаю о Селине, девчонке, которую я любил при жизни и которая меня больше не помнит.

Я никогда не предавал никого из тех, кого любил.

Однако никогда – просто большой отрезок времени, если у тебя впереди целая вечность, чтобы поразмыслить над этим.

– Но он может и поблагодарить вас за это, – говорит Одетта. – Однажды.

Дядя ничего не отвечает.

Одетта Вальмонт наслаждалась свистящим ветром, позволяла ему запутать ее темные кудри и растрепать фалды фрака. Она наслаждалась чувством невесомости, когда смотрела на Джексон-сквер внизу, правой рукой держась за холодный металлический шпиль крыши, а левым ботинком покачивая в вечернем воздухе.

– Ох, кажется, снова остались лишь ты и я, n’est-ce pas?[3] – пошутила она, взглянув на металлический крест, нависающий над ней.

Фигура Христа глядела на Одетту свысока с молчаливой задумчивостью.

Одетта вздохнула.

– Не сердись, mon Sauveur[4]. Ты прекрасно знаешь, что я ценю твои советы превыше многих. Нечасто существу вроде меня выпадает честь считать тебя одним из лучших друзей. – Лукавая усмешка появилась на ее губах.