Падший ангел за левым плечом - стр. 23
– Как обычно. Это совещание в субботу у губернатора, я обязан был ехать. Полина еще спала. Но потом проснулась. Проводила меня до двери. Обычное утро.
– Завтрак не готовила?
– Я сам себе и ей часто готовил. И ужин тоже. – Вавилов не улыбался. – Я любил готовить для нее.
– У вас там в холле очень много коробок из интернет-магазинов. Кто был главным покупателем?
– Она. Я в этом не спец совсем. Она дом обустраивала. Садилась в машину, ехала по магазинам – она это обожала. Надо же как-то развлекаться? Я целый день на работе. По выходным мы вместе ездили. Покупали. Она доставку на дом оформляла. Но многое она заказывала в Интернете, это правда.
– Она, например, не упоминала, что в этот день ждет доставку из магазина?
– Не упоминала, хотя… Доставки очень часто приезжали. Мы вообще об этом не говорили, я в это не вникал. Это женское дело – шопинг. Это развлечение, хобби. Отдых ее. Она и денег особо не просила. Ей тесть на карточку клал. Они там… семья считала, что лучше, если Полина будет первое время абсолютно независимой финансово.
– Мы коробки, ярлыки, ценники изъяли. Мусор тоже. Станем разбираться. Ноутбук ее посмотрим.
– Смотрите. Все, что может помочь. Ладейникова, моего секретаря, возьмите в группу. Я его попрошу. Он парень сообразительный. И в компьютерах хорошо соображает. Я его в министерство с собой возьму, если согласится аттестоваться.
– Ты сам ему предложил приехать починить компьютер Полины?
– Там скайп зависал и программа. Она с отцом постоянно общалась – он в Гонконг улетел. Сейчас вот обратно летит – на похороны. Я Артема попросил помочь разобраться с проблемой. Мы Полину вместе с ним обнаружили там, в доме.
Спроси его, почему он дверь своим ключом открыл и отчего из машины Полины не звонил.
Но Гущин не стал этого спрашивать. Он, видно, для себя многое уже решил.
– Ну вот, теперь мы и подошли к самому главному, – сказал он.
Вавилов посмотрел на него.
– Из-за какого дела, из-за какого расследования с тобой могли поступить вот так? – спросил Гущин.
– Я все думаю об этом. Сначала даже сконцентрироваться не мог.
– Ты пять лет уже ничего не расследовал, никого не сажал. – Гущин наклонился к нему. – Это старая история с длинным концом. Какое из дел, по-твоему?
– Их много было, Федор Матвеевич, ты сам знаешь.
– Рождественск не Чикаго. Дела должны быть пятилетней давности или около того.
Вавилов сосредоточенно молчал. На лбу его вздулась вена.
– Грибов, прокурор, – сказал за него Гущин. – Вот что первое приходит на ум и мне, и тебе. Мне, когда я думаю о вашем районе и городе Рождественске. Но были и другие дела.