Падшие - стр. 17
Позади влюбленных, у самой стены, стояла группка светловолосых парней. Каждый из них, несмотря на жару, натянул свитер. И у каждого под ним была строгая белоснежная рубашка с жестко накрахмаленным воротничком. Черные брюки краешком касались носков начищенных ботинок. Из всех собравшихся во дворе учеников они показались Люс больше других похожими на доверцев. Но, вглядевшись пристальнее, она быстро отделила их от парней, которых знала прежде. От парней вроде Тревора.
Стоя кучкой, ребята демонстрировали особый род жесткости. Это читалось в их взглядах. Трудно объяснить, но Люс внезапно поразило осознание того, что каждый в этой школе, совсем как она, имеет прошлое. У каждого тайны, которыми никто не захотел бы поделиться. Но она не смогла понять, ощутила ли себя от этого более или менее одинокой.
Арриана обратила внимание на то, как Люс смотрит на остальных ребят.
– Все мы, как умеем, пытаемся продержаться день, – заметила она, пожав плечами. – Но на случай, если ты не заметила, как низко кружат стервятники, это место изрядно пованивает смертью.
Она уселась на скамейку под плачущей ивой и похлопала рядом с собой, приглашая к ней присоединиться.
Люс смахнула горку сырой, подгнивающей листвы, но, не успев сесть, заметила еще одно нарушение правил в форме одежды.
Весьма привлекательное нарушение.
Ярко-алый шарф, обмотанный вокруг его шеи. На улице было отнюдь не холодно, однако поверх свитера он накинул черную кожаную косуху. Возможно, дело в том, что шарф оказался единственным пятном цвета во дворе, но Люс ни на что, кроме него, не обращала внимания. По сути, в сравнении с ним все остальное настолько померкло, что на какой-то долгий миг девушка даже забыла, где находится.
Она не могла оторвать глаз от его насыщенно-золотистых волос и удачно сочетающегося с ними загара. Высокие скулы, темные очки, скрывающие глаза, мягкие очертания губ. Во всех виденных ею фильмах и прочитанных книгах объект любовного увлечения выглядел превосходно до безумия, за исключением единственного изъяна. Надколотый зуб, очаровательный вихор, родинка на левой щеке. Она знала, почему. Если герой абсолютно безупречен, он рискует оказаться недостижимым. Но, достижима или нет, Люс всегда питала слабость к совершенной красоте, подобной той, которая была присуща этому юноше.
Он прислонился к стене, свободно сложив на груди руки. На долю секунды перед глазами Люс мелькнул образ ее самой в объятиях этих рук. Она тряхнула головой, но видение оказалось таким стойким и ясным, что она едва не бросилась к нему.