Падшие из ада - стр. 3
На то, чтобы обойти окрестности, заглядывая под каждый куст, ушла бы уйма времени, но Эдуард знал более быстрый способ. Да, брат выступал резко против подобных трюков, настойчиво требуя от него воздерживаться от использования способностей, и Эдуарду приходилось упражняться тайком, пока Александра не было поблизости, но сейчас ситуация вполне оправдывала использование некоторых запрещенных приемов.
Эдуард прикрыл глаза, чтобы ничто не мешало сосредоточиться, и на несколько секунд затаил дыхание. Вроде бы ничего не изменилось, но внезапно все вокруг огласили пронзительные птичьи крики, с окрестных деревьев в воздух взвились тучи охваченных страхом пернатых. Карпы в пруду начали метаться, вздымая фонтаны брызг, словно им в воду кто-то плеснул кипятка.
Сознание Эдуарда раскатилось по острову, обшаривая его самые дальние уголки, цепляясь за перепуганные искорки всякой мелочевки вроде птиц, ящериц и рыб, но не смогло нащупать ни одного разума, принадлежащего человеку. Он действительно являлся единственным обитателем этого затерянного в океане райского уголка.
И такое положение дел уже нельзя было списать на нелепое недоразумение или чью-то глупую шутку. Вне всяких сомнений Эдуарда сослали сюда намеренно. И провернуть такой фокус не смог бы никто, кроме его родного брата.
Солнце ощутимо припекало, но вспотел Эдуард не только от жары. Подобный поворот кого угодно из колеи выбьет. Он провел рукой по мокрым волосам и шее…
И замер, нащупав небольшой бугорок справа от гортани.
Он медленно и крайне осторожно отнял руку, но, чуть погодя, все же решился на более тщательное обследование и обнаружил еще один такой же бугорок с левой стороны. В принципе, на этом большинство мучавших его вопросов можно было считать отвеченными. Как в хорошем анекдоте, когда вся соль кроется в самом последнем слове, одна-единственная деталь прояснила все. Оставались еще отдельные нюансы, но они представлялись несущественными и общей картины уже не меняли. Пришло время пообщаться с авторами скверного спектакля.
Эдуард спустился с вышки и направился обратно к дому, непрестанно прокручивая в уме все то, что он собирался сказать своим тюремщикам, и все больше распаляясь. Поднимаясь по ступенькам веранды, он уже почти шипел от бешенства.
– Эдуард Георгиевич, – выкатился ему навстречу робостюард, – Вас ожидают в конференц-зале.
– Подождут, не сломаются, – огрызнулся Эдуард, – где моя одежда?
Как ни крути, а праведный гнев в одних трусах смотрится все же нелепо и жалко.
Процедура приведения себя в должный вид, однако, несколько затянулась. У Эдуарда ушло минут пятнадцать только на то, чтобы разобраться со своим новым обиталищем и выяснить, где что находится. Его брат долго не раздумывал и свез сюда все его личные вещи как из семейного особняка, так и из городских апартаментов. Теперь все было аккуратно разложено по полочкам и развешано по вешалкам, отчего Эдуард далеко не сразу разобрался, что к чему. Дома он привык бросать одежду где придется, но всегда помнил, в каком именно месте он оставил ее накануне.