Падение «Вавилона» - стр. 34
– Как твой глаз?
– Что?
– Как глаз, спрашиваю!
– Чуть лучше.
– Уже хорошо. Ладно, пошли обедать.
Обедами – дешевыми, невероятно обильными и вкусными – посольская столовка славилась по праву, хотя поваров набирали из местного населения.
Уминая вторую тарелку наваристого борща, Николай Степанович доверительным шепотом продолжал отчитывать меня за беззаботность и ребячество.
– Ты думаешь, что живешь в вакууме? – вопрошал он, со свистящим звуком втягивая в рот прилипший к подбородку волнистый обрезок капусты. – Нет, брат, вакуум только в открытом космосе витает, да и то не чистого качества…
– Это да, – кивал я пришибленно.
– Вот и да. Ты думаешь, я против твоих кобелирований? Нет. А француженка эта твоя последняя… чего она преподает?
– Этику.
– Хм. Индусам – этику, тебе – безнравственность… Тебе после нее никакие тренировки не нужны, она любого чемпиона замотает… М-да… Ну, так вот о чем я? А немочка – Эмма, кажется? – так себе, холодненькая… Или нет?
– Да, как-то…
– Ну вот. Аккуратно, Толя, надо, ювелирно, я бы сказал… Через все эти жопы столько ребят погорело, и, кстати, если о космосе, то запомни: каждая новая жопа – это всегда как полет на Юпитер: никогда не знаешь, чем дело кончится…
– На Венеру, – осмелился внести я поправку.
– Во! Понимаешь.
После обеда, плавая в широком посольском бассейне с панамой колонизатора на голове – во избежание солнечного нокаута, Николай Степанович рассуждал далее, не глядя на меня, державшегося на воде близ него, как прилипала возле акулы.
– Я, Толя, человек естественный, – говорил он, распространяя над водной поверхностью густой аромат послеобеденного пива. – И даже скажу так: если мужика к бабам не тянет, доверия у меня к нему нет. Но ведь эти долдоны… там… – Он завел глаза к солнцу, отчего панама свалилась в воду, однако сноровисто мной была водружена обратно. – Им же нужно, твою мать, обоснование, понимаешь… Поэтому так. Оформим б…ство твое как задание родины. Они как, куропаточки эти, социализму сочувствуют, ты выяснял?
– Кажется… нет, – признался я горько.
– М-да, что они понимают, б…ди… Выросли там на своих апельсинах… В общем, будешь проводить разработку.
– Разработку… чего?
– Кошелок своих, дурак…
– Понятно…
– Мне непонятно, а ему понятно… Ладно, вылезаем, вода ключевая просто, недолго и инструмент застудить…
Из последующих разговоров я довольно легко уяснил смысл так называемых «разработок» и вообще своего приобщения к шпионской деятельности на территории дружественной Индии.
Важен был Николаю Степановичу исключительно процесс, а не результат. Причем процесс оправдывал и расходы по хождению в рестораны с индусами-сослуживцами, и любые шуры-муры с университетскими моими подружками, и вообще все тяжкие.