Падение в небо - стр. 26

Вот только я живу во времена, когда страшнее самонаказания уже ничего нет. Когда засыпать ночью и просыпаться утром, отравляя своё сознание воспоминаниями, как будто ядом, о том будущем, которого я сама себя лишила, – единственное из доступных способов причинить себе боль. Любую телесную боль можно вытерпеть. Но та моральная боль, которую я тащу за собой с прошлых реинкарнаций, перекрывает всё.

Муж пристегнул сына на заднем сидении и поцеловал в лоб.

– И только попробуй опять отстегнуться! – усмехнулся он, потрепав сына по кудрявой голове. Тот показал ему язык и с довольной улыбкой стал играться с застёжкой – это было его любимое занятие.

Я любовалась ими, усаживаясь на пассажирское сиденье.

Мы назвали сына Оскаром. Я сказала, что мне приснилось это имя. Теперь я вспомнила, почему выбрала именно его.

– Ничего не забыла выключить? – подмигнул мне муж, залезая на водительское сидение. – А то у тебя такое лицо, будто ты вспоминаешь, вытащила ли утюг из розетки.

С самого утра мне было тревожно. Я как будто предчувствовала что-то страшное, чего нельзя избежать. И как муж не пытался меня отвлечь, я всё равно была погружена в свои переживания.

– Может, это лишнее? – снова настаивала на своём я, оставляя замечание без ответа.

– Что лишнее? – удивлённо уставился на меня он.

– Давай поедем туда в другой раз.

– Нет, – муж похлопал по карманам в поисках ключей. – Лина? – сощурился он.

Я протянула ему навстречу кулак, в котором сжимала их.

– Что за детские выходки?

– Я не хочу, – стиснула зубы.

Муж забрал ключи и завёл машину.

– Врёшь.

– Хорошо! – прошипела я. – У меня плохое предчувствие. Нам лучше остаться сегодня дома.

– И завтра, и послезавтра. И через неделю, – он отпустил руль и закрыл ладонями глаза. – Лина, сколько раз ты уже откладывала этот приём? – Муж медленно убрал ладони с лица и посмотрел на меня.

– Давай я съезжу одна, а вы с Оскаром останетесь дома? – я предприняла последнюю попытку отговорить его от поездки.

– Я не пущу тебя за руль!

– Я возьму такси…

– Нет, – выдохнул муж. И последнее слово было за ним.

Когда машина выезжала из ворот, мы молчали. На заднем сидении сын пытался расстегнуть ремень.

– Оскар, прекрати! – Я убрала его ручонки от застёжки.

Я то и дело оборачивалась назад, чтобы убедиться, что он всё ещё пристёгнут.

– Давай остановимся на том, что я снова пропью курс успокоительных, – тихо сказала я, надеясь, что муж согласится и развернёт машину.

– Нет, Лина, не остановимся, – он смотрел на дорогу. – Твои панические атаки и истерики среди ночи это уже не то, что можно купировать успокоительными, затолкать в долгий ящик и оставить там.