Падение в небо - стр. 18
– Нет, не помню! – Я начинала злиться. – Вы можете позвать моего мужа? Я хочу увидеть его, услышать его голос, – почувствовала, как комок в горле снова перекрыл дыхание.
– Не заставляйте меня снова вводить вам успокоительное, – выдохнул мужчина.
Я вновь предприняла попытку принять вертикальное положение, но почувствовала, что мешает какой-то инородный предмет на шее.
– Это шина, – объяснил мужчина. Я слышала его голос, но уже не видела лица. – У вас вывих. Тридцать девять дней назад произошла авария.
– Мой муж… – перебила его я. Комната закружилась перед глазами. Это же был сон, это не могло быть правдой. – Мой сын!
Я вновь увидела два любимых тела под белыми простынями. Улыбки, застывшие на любимых лицах. Открытые глаза сына.
– Нет-нет-нет, пожалуйста… – всхлипнула я, – скажите мне, что они живы!
– Давайте вы успокоитесь, и мы вернёмся к этому разговору позже, обещаю.
Надо мной вновь склонилось лицо, и я заглянула в его глаза сквозь толстые линзы очков.
«Как же сложно сообщать о смерти…»
Я посмотрела на его губы, но они не шевелились.
«Какими словами мне сказать ей, что её сын и муж погибли в аварии?»
Я задержала дыхание, а потом снова провалилась в сон.
Память
Ему не нужно было подбирать слов, чтобы сообщить о смерти моих любимых мужчин. Я услышала его мысли.
Я всё вспомнила.
Моё сердце не было разбито. Его вырвали, разделили на две половины и положили одну часть в могилу к сыну, а другую – к мужу.
Раны на теле после аварии заживали медленно, неохотно затягиваясь в шрамы. А вот разум… разум вряд ли когда-нибудь реабилитируется.
Родители отправили меня на восстановительную терапию в частную клинику – в психиатрическое отделение. Тот немолодой мужчина в очках с толстыми линзами был моим психотерапевтом, который должен был позаботиться о восстановлении памяти.
Я скрывала ото всех, что воспоминания вернулись ко мне полностью, растормошив при этом тонкие стены моего сознания, которые оказались несущими и сдерживали все воспоминания из прошлых жизней. Стены рухнули. Потоки памяти хлынули в моё сознание.
Я вспоминала не только всё, что было со мной до аварии, но и предыдущие реинкарнации. Видела их как сны, но только отчётливо осознавала, что это было на самом деле. Собирала их, как мозаику – по пазлам, вытаскивала недостающие детали из сознания. Но мне всё равно не хватало важных частей, без которых в общей картине зияли чёрные дыры.
Мама навещала меня каждый день, всегда рыдала перед тем, как войти в палату. Она думала, что я не замечаю её наспех вытертые слёзы, красные опухшие глаза, мешки под ними. Я чувствовала её боль – она тонкими иглами вонзалась в мою душу, не позволяя ранам затянуться в шрамы. Раны кровоточили и причиняли мне боль, которую я вынуждена была терпеть, – это было моим наказанием.