Падение "Утренней звезды" - стр. 13
Комлинк молчал. Наконец, из него раздался удивленный голос Кира:
– Не могу, командир. Я даю команду на старт, двигатели запускаются, но затем сразу же вырубаются. Ничего не понимаю, я провел диагностику, все системы в идеальном порядке.
– Все верно, молодой человек, – Келдыш повысил голос, чтобы Кир мог его слышать. – А еще через какое-то время вы вовсе не сможете их запустить. Она очень быстро научится блокировать ваши команды в момент поступления. Затем полностью отключит вас от управления кораблем. Так случилось с нами, в рабочем состоянии остались только автономные системы, не имеющие контакта со станционной сетью.
– Система жизнеобеспечения нашего корабля имеет автономный контур, – командир скрипнул зубами, оценивая масштаб возникшей проблемы.
– Это очень хорошо, а вот наша – нет, – ученый понуро двинул плечами. – И она отключилась одной из первых, сразу после связи.
– Но что здесь у вас вообще произошло? – почему-то Лиза задала этот вопрос Такеру, как-то неосознанно решив, что у него есть ответы на все вопросы и решение всех проблем. – И где все-таки доктор Горский? Наш сканер показал, что он жив.
– Ваш сканер, вероятно, уловил сигнал от индивидуального браслета Лучезара Эдуардовича, – Келдыш отвечал, глядя мимо Лизы, – а вот вторая часть вашего утверждения сложно доказуема.
– Что? – Лизе показалось, что она не правильно поняла ученого, слишком уж витиеватым был его ответ.
И Келдыш принялся объяснять, торопливо, перемежая слова вздохами, то и дело прикладывая руку к высокому лбу с залысинами:
– Несколько дней назад два из трех вспомогательных реактора станции вдруг детонировали. Мы даже не успели толком понять, как это произошло, не то, что предотвратить аварию. Затем отказали маневровые двигатели. Взрывы сместили станцию с ее орбиты, и "Утренняя звезда" начала падать. Вы представляете, что будет, если такая махина рухнет с орбиты на крупный город? Тысячи, десятки тысяч жизней, – при этих словах ученого пробрал озноб, он бросил на Лизу полубезумный взгляд, дыхание у него перехватило.
За те двое суток, что прошли после обрыва связи с "Утренней звездой", пока на Земле пытались разобраться в ситуации и снаряжали спасательную экспедицию на станцию, ученому пришлось пережить настоящий ад. Ругая себя за то, что не сделала этого сразу, девушка протянула Келдышу инъектор с успокоительным. Тот кивнул, соглашаясь на укол.
Лекарство подействовало быстро, и ученый продолжал рассказ уже немного спокойнее:
– Мы ничего не могли сделать, системы отключались одна за другой, связь, жизнеобеспечение, вся электроника полетела к чертям. Кац, Штенмейер, Попова – все они погибли. А доктор Горский… он собирался остановить падение "Утренней звезды", забрал кислородное оборудование и ушел в центр управления. Связи с ним, как вы понимаете, не было и нет. Мы с Верховцевым закрылись в оранжерее, там, где была возможность сохранить тепло и поддерживать пригодную для дыхания атмосферу. Михаил был сильно ранен, я сделал для него все, что мог, но мог я немного, к сожалению. Для операции нужно оборудование, которого у меня, как вы понимаете, нет. Это ведь оранжерея…