Падение титана, или Октябрьский конь - стр. 52
Поэтому доход фараона превышал двенадцать тысяч талантов золота в год. Доход шел в два фонда – общественный и личный. По шесть тысяч талантов в каждый. Из общественного фонда фараон платил правителям, чиновникам, стражам порядка, армии, флоту, ремесленникам и крестьянам. Даже когда Нил не разливался, общественных денег хватало, чтобы закупать зерно в других землях. Личный фонд принадлежал только фараону для удовлетворения его желаний и потребностей. Фараон владел золотом, драгоценностями, порфиром, черным деревом, слоновой костью, специями и жемчугом. Флот, что плавал к мысу Горн за всем этим, тоже принадлежал фараону.
Неудивительно, что все Птолемеи жаждали получить этот титул. Ибо Александрия была совершенно отделена от Египта. Хотя царь и царица забирали львиную долю ее налогов, они не владели имуществом Александрии, будь то корабли, стекольные мастерские или торговые компании. И они не обладали титулом, дающим им право на землю, на которой стояла Александрия. Город был основан Александром Великим, считавшим себя греком, но на все сто процентов являвшимся македонцем. Толкователь повелений фараона, писец и управляющий казной собирали весь общественный доход Александрии и бо́льшую его часть пускали на удовлетворение собственных нужд, используя для этого систему привилегий и прерогатив, которые давала служба во дворце.
Мемфисские жрецы Птаха, пережившие многое при Ассирийской, Кушитской и Персидской династиях, примирились и с Птолемеем, соратником Александра Великого. Они передали в его ведение государственную казну Египта с условием, что Египет Нила не будет обойден и его храмы и народ будут процветать. Если бы Птолемей был еще и фараоном, тогда он забрал бы и личный фонд. Эти сокровища оставались в подвалах Мемфиса. Фараон должен был сам явиться в Мемфис, чтобы получить то, что ему нужно. Таким образом, когда Клеопатра убежала из Александрии, она в отличие от отца не отплыла из Большой гавани без гроша. Она поехала в Мемфис и получила деньги, чтобы собрать армию наемников и вернуть себе трон.
– Ох! – вздохнула она, избавившись наконец от парадного облачения. – Ну и тяжесть!
– То, что давит на твои плечи, дочь Амона-Ра, возвышает тебя в глазах Цезаря, – сказал Каэм, нежно касаясь ее волос. – В греческом платье ты выглядишь тенью. Тирский пурпур хорош, но не для египетских фараонов. Когда все закончится, не потакай своей слабости и всегда одевайся как фараон. Даже в Александрии.
– Чтобы александрийцы разорвали меня на куски? Ты ведь знаешь, как они ненавидят Египет.