Падение титана, или Октябрьский конь - стр. 5
– Ты желаешь, чтобы я оставался в Тарсе, пока не дождусь известий от тебя? – спросил он.
– Как хочешь, Кальвин, – ответил Цезарь. – Я скорее склонен считать тебя моим «кочующим консуляром», если в природе имеется такой зверь. Как диктатор, я сегодня же соберу тридцать ликторов и в их присутствии наделю тебя неограниченным империем во всех землях восточнее Греции. Это даст тебе власть над наместниками провинций и право набирать повсюду войска.
– У тебя какие-то предчувствия, Цезарь? – спросил Кальвин, хмурясь.
– Предчувствий у меня нет, если под предчувствиями ты понимаешь свербеж в мозгу сверхъестественной природы. У меня это скорее ощущения, вызванные мимолетными событиями, которые я не удосужился как следует обдумать, но тем не менее застрявшими в голове. А потому прошу тебя: смотри в оба, чтобы не пропустить чего-то необычного, и внимательно слушай, не свистнет ли на горе рак. Если такое случится, значит что-то где-то не так. Тогда применяй свою власть и действуй в мое отсутствие.
И назавтра, в предпоследний день сентября, Гай Юлий Цезарь поплыл по реке Кидн в Наше море, где его подхватил северо-западный ветер и погнал на юго-восток, что и требовалось. Три тысячи двести ветеранов и восемьсот конников с лошадьми теснились на тридцати пяти транспортах, ибо военные корабли остались в ремонтных доках.
Два рыночных интервала спустя Кальвин, «кочующий консуляр», наделенный неограниченными полномочиями, собрался в Антиохию посмотреть, во что превратилась Сирия после правления Метелла Сципиона. Но тут в Тарс на взмыленном скакуне прибыл курьер.
– Киммерийский царь Фарнак со стотысячным войском вторгся в Понт у Амиса! – сообщил он, отдышавшись. – Амис горит, а Фарнак объявил, что намерен отвоевать все земли отца, от Малой Армении до Геллеспонта.
Кальвин, Сестий, Брут и Квинт Филипп оцепенели.
– Еще один Митридат, – глухо произнес Сестий.
– Вряд ли, – возразил Кальвин, приходя в себя. – Сестий, мы выступаем. Квинт Филипп отправится с нами, в Тарсе останется Брут. – Он посмотрел на Брута так грозно, что тот отшатнулся. – А ты, Марк Брут, хорошенько запомни мои слова: в наше отсутствие никаких сборов долгов! У тебя будет империй пропретора, но, если выяснится, что хоть один ликтор попытался по твоему указанию кого-нибудь обобрать, я вздерну тебя за яйца! Или, если их не окажется, за что-нибудь другое!
– Это по твоей вине, – сердито добавил Сестий, – в Киликии не осталось обученных легионов, так что твоей главной задачей будет вербовать и обучать солдат. Слышишь меня? – Он повернулся к Кальвину. – А что Цезарь?