Падение небес - стр. 52

– Струсили, – прошептал Гундихар, и Саттия подумала, что гном совершенно прав.

У русобородого раздулись ноздри, глаза старика злобно блеснули, но ректор продолжил, как ни в чем не бывало:

– Кроме того, неразумно ввергать государство в разлад и междоусобие, ибо тяжелые времена…

– Тяжелые времена? – не сдержалась девушка. – Так Харугот их вам и устроил! И если оставить его на престоле, и вообще в живых, то скоро весь Алион развалится на куски! Неужели вы не видите, что он творит? Не понимаете, что его сила – из Тьмы?

– А твоя? – в упор спросил Кертол Дарагор, и девушка осеклась. – Не всякая Тьма есть зло.

– Это верно, – проговорил Олен. – Но как насчет того, что ваши братья, ваши ученики погибали, сражаясь с Харуготом в войске Серебряной империи? Что насчет Лерака Гюнхенского?

– Нам о его судьбе ничего неизвестно, – гордо вздернул подбородок ректор. – И каждый маг волен решать, где ему биться и куда прикладывать свой талант. Мы скорбим о тех, кто пал, но не желаем повторить их путь. Жди нашего ответа в течение четырех дней, отпрыск Безария, но только вряд ли мы присоединимся к тебе в твоей борьбе. И да быть по сему! – он стукнул посохом об пол, и здание Школы Истинного Знания качнулось, задребезжали щиты на стенах.

– Это ладно, – сказал Харальд, и голос его в наступившей тишине прозвучал отчетливо. – Главное, чтобы вы не отправили гонца в Золотой замок. Чтобы уж точно не ввергнуть государство в разлад и междоусобие.

Русобородый побагровел, издал какой-то крякающий звук, Кертол Дарагор криво улыбнулся.

– Мы уходим, – Олен резко встал. – Я слышал ваш ответ, и понял его.

Следом за ним начали подниматься остальные.

Двадцать пять дней уттарн и лиафри прожили на постоялом дворе.

За это время комната и само заведение надоели Хельге до смерти. Она успела неплохо изучить Безарион, обойти близлежащие улицы, обследовать лавки, храмы и рынки.

Нетерпение грызло ее, точно мышь – сухарь, и с каждым днем становилось все сильнее. Лиафри терпела, ничем не показывала своего беспокойства, но знала, что ее спутник все видит и понимает. Уттарн проводил время в праздности, комнату покидал редко, с постоялого двора выходил считанное количество раз, а если и колдовал, то так, чтобы она не замечала.

Хозяин постоялого двора и слуги как-то удивительно быстро привыкли к Хельге и Рику. Никто ни разу не спросил, надолго ли они тут, не бросил косого взгляда – а чего это они все живут и живут?

Кормили их хорошо, в комнате убирались, к услугам гостей имелась баня, и все бы было хорошо, если бы не жуткая погода. Дожди шли каждый день, проливные, долгие и холодные. Крыша не протекала, но на улице было очень неуютно, и даже в помещениях ощущалась сырость.