Падение Элизабет Франкенштейн - стр. 2

Его не знал никто, кроме меня. Меня это устраивало, но мне хотелось, чтобы они полюбили друг друга так же, как я любила их обоих.

– Скоро ты с ним познакомишься. Мы все – ты, я, Виктор… – Я осеклась, чуть не добавив «и Анри». Ни за что. – Мы снова будем вместе, и моя душа наконец успокоится.

За жизнерадостным тоном я скрывала страх, который преследовал меня с начала этой авантюры.

Я не могла допустить, чтобы Жюстина тревожилась. Эта поездка состоялась исключительно благодаря ее желанию сопровождать меня в качестве компаньонки. Судья Франкенштейн сразу же отклонил мою просьбу разузнать что-нибудь о Викторе. Думаю, он испытал облегчение, когда Виктор уехал, и отсутствие новостей его не пугало. Судья Франкенштейн всегда говорил, что Виктор вернется, когда будет готов, и мне не стоит об этом беспокоиться.

Но я беспокоилась. И еще как. В особенности после того, как обнаружила список расходов, первым пунктом которого значилась я. Он проверял траты на меня – несомненно, скоро он решит, что держать меня в доме больше не выгодно. Я слишком хорошо потрудилась над Виктором. Я выпустила его в мир, и мои услуги были его отцу больше не нужны.

Я не позволю себя выбросить. После стольких лет усердной работы. После всего, что я сделала.

К счастью, судью Франкенштейна призвали какие-то таинственные дела. Я не стала спрашивать разрешения снова… и просто уехала. Жюстина этого не знала. Ее присутствие позволяло мне свободно перемещаться, не вызывая подозрений и осуждения. За Уильямом и Эрнестом, младшими братьями Виктора и ее подопечными, до нашего возвращения обещала присмотреть горничная.

Очередной раскат грома прогрохотал с такой силой, что отозвался у нас в груди.

– Расскажите мне, как вы познакомились с Виктором, – пискнула Жюстина, вцепившись в мою руку до боли в костях.

Женщина – не моя мать, а та, другая, – ущипнула меня и грубо, но умело прошлась гребнем по волосам.

Платье было мне велико. Рукава прикрывали запястья, как у взрослых, хотя мне пока еще полагалось носить детскую одежду. Зато платье прятало синяки на моей коже. Неделю назад меня поймали, когда я пыталась стащить с кухни немного еды. Опекунша и раньше меня поколачивала, но на этот раз она избила меня до темноты в глазах. Следующие три ночи я пряталась в лесу, у озера, и питалась ягодами. Я думала, что она убьет меня, если найдет; она часто грозилась это сделать. Но она придумала для меня другое применение.

– Только попробуй все испортить, – прошипела она. – Останешься со мной – пожалеешь, что не умерла при рождении вместе со своей мамашей. Эгоистка при жизни, эгоистка после смерти. Вот кто тебя породил.