Падение Элизабет Франкенштейн - стр. 19

Нет. На самом деле я не сомневалась. Если в мире и существовало абсолютное добро, что-то чистое и незапятнанное, как свежевыпавший снег, это было сердце Жюстины.

– О чем вы задумались? – спросила она.

– Я вспоминала день, когда Виктор впервые уехал в школу. Ему было тринадцать, и это была обычная местная школа в Женеве. Он приносил домой все свои учебники, чтобы я тоже могла учиться. А еще он приносил уморительные жалобы своего несчастного директора.

Мне с трудом верилось, что это было всего пять с половиной лет назад. Сейчас Виктору было девятнадцать, и он ничего не привез домой – даже себя.

– Ах! – Я отложила ложку и отодвинула от себя остывший чай. – Его директор! Я вдруг поняла, что у нас есть еще одна зацепка. В одном из своих первых писем Виктор подробно описывал двух своих профессоров. С одним из них он хотел работать особенно сильно, хотя знаниями, которые он надеялся получить, обладали оба. Наверняка они смогут нам помочь!

Я достала тощую стопку писем Виктора. Всего четыре письма, три из которых он написал в течение первого месяца вне дома. После этого прошло семь месяцев, прежде чем я получила еще одно. А потом письма прекратились.

Еще у меня было письмо от Анри, полученное шесть месяцев назад. Но оно было всего одно, и я не собиралась его перечитывать. Он мог бы, по крайней мере, оставить нам новый адрес Виктора, прежде чем бросить нас обеих. Но со временем мой гнев остыл и сменился сосущим чувством страха. Продолжительное молчание Виктора можно было объяснить его нелюдимым характером. В конце концов, смягчить его было моей работой. Столь длительное время без меня не могло пойти ему на пользу. И мне тоже.

Я поднялась, намереваясь покончить с делами немедленно.

– Предлагаю навестить пару профессоров.

Профессор Кремпе оказался далеко не столь неприятен на вид, как его описывал Виктор. Но Виктор был так точен, так педантичен в своем стремлении к совершенству во всем, что общаться с профессором Кремпе с его несимметричными чертами и неровным цветом лица, наверное, было для него ужасно тяжело.

Виктор не выносил того, что не мог исправить. Именно страх перед неудачами погнал его прочь из Женевы. Нашел ли он ответы, которые здесь искал?

Сколь мало было в профессоре Кремпе физической красоты, столь же мало надежды вселили в нас его слова. Но его голос был добрым, а выражение лица – виноватым.

– Он просил у меня больше книг по химии, чем может понадобиться дюжине студентов, и писал пылкие, лихорадочные письма с самыми невероятными и даже абсурдными вопросами. Но все это прекратилось больше года назад. До того момента, как вы, юные леди, появились у меня на пороге, я был уверен, что он забросил свои штудии и уехал.