Падение - стр. 1

Жизнь в постоянном напряжении имеет последствия.

С месяц назад Эйса Ривера упала в обморок прямо на улице – непозволительная оплошность при её образе жизни. Свалить бы всё на знойный полдень, но у врача скорой было другое мнение на этот счёт. Недавно пережитый на ногах микроинсульт, истощение и до кучи «невротическое расстройство неопределенного характера» – так гласила запись в медкарте при выписке, которая всерьёз заставила Эйсу задуматься о конечности бытия. В свои двадцать шесть она ощущала себя старой рухлядью.

Бирюзовое море Канкуна лизало ей пятки с самого утра. Солнце пекло даже сквозь бамбуковый навес, неумолимо превращая тело в бифштекс средней прожарки, но Эйса не могла найти себе места – пятая точка зудела от бездействия.

Стайки праздных туристов из США мозолили глаза, сверкая на солнце глянцевыми досками и отбеленными зубами. Ривера смотрела на них с презрением – большинство из них не работали ни дня в своей жизни, прожигая родительские деньги на ночных кокаиновых тусовках. Размазывая по лицу тушь и сопли из-за того, что их бросил очередной красавчик, тамошние девки переживали здесь личностные кризисы, а молодожёны трахались прямо на пляже без стыда. Эйса не любила американцев за лживые улыбки и манеры в стиле «я – хозяин мира», но мексиканский наркобизнес держался именно на этих скучающих мажорах.

Ривера не понаслышке знала значение слова «пахать». Восьмой ребенок в семье, она работала с двенадцати лет – такая роскошь, как покой, была ей недоступна. Барак на юге Синалоа, где днём и ночью фасовали колумбийскую коку, служил ей домом и средством выживания. Никто не спрашивал, ела она сегодня, спала, здорова ли – только бабуля, едва передвигая ноги после изнурительной смены, целовала на ночь её пыльную макушку и рассказывала истории о Хесусе Мальверде^>1, тысячу раз приукрашенные. Первое, что сделала Эйса, когда поднялась в картеле – обеспечила ей спокойную старость в лучшем санатории Акапулько.

Она могла позволить себе отдых в любой точке мира, но Эйса до тянущей боли в грудине любила свою нелепую, разорённую наркодилерами страну. Отпаиваться сухим мартини, отъедаться оливками и строить глазки местным загорелым мачо стало её грандиозным планом на ближайшую неделю, которому не суждено было сбыться.

Этот номер должен быть доступен круглые сутки – таково одно из правил картеля, смартфон задребезжал по деревянной столешнице в такт легкомысленной «Loca-loca»^>2 на звонке.

– Иди нахер, – процедила Ривера вместо приветствия и с нарочито скучающим видом откинулась на шезлонг. Внутри, где-то под рёбрами царапнула знакомая дрожь – волнение перед грядущим делом. Даже спустя почти десяток лет безупречной работы на картель она не сумела от него излечиться.

– Как ты, крошка? Вижу, оклемалась? – Джеронимо Силва, негласный лидер их маленькой группы, до смерти ненавидел свое традиционное имя, которое роднило его с коренными мексиканцами, вытесненными в горы и на окраины страны. Он называл себя на американский манер Джо, и всем, кто произносил его настоящее имя вслух, он без предупреждения разбивал лица. В списке его необъяснимых загонов это был далеко не первый пункт, но за одиннадцать лет близкого знакомства Эйса научилась не замечать такие вещи.

– Нет. У меня нашли рак кожи и я решила самоубиться на пляже, – перекатывая во рту коктейльный зонтик, Эйса следила за молодым американцем, топающим прямо к ней по раскаленному песку. В его руках блестели два замысловатых коктейля, а зубах была зажата платиновая кредитка – вроде как заняты руки. Забавная демонстрация – большинство обеспеченных туристов считали, что мексиканские девушки бедны, как церковные мыши, и от одной только эмблемы «Мастер Кард» автоматически открывают рот и раздвигают ноги. Об таких любителей экзотической красоты Эйса спотыкалась на каждом шагу.

– Смешная шутка, Франко оценит, – в деловом тоне Джо Ривера не услышала ни намёка на улыбку. – У нас работа. Я встречу тебя в Эль-Пасо на том же месте.