Падальщики. Непогасшая надежда - стр. 18
– Проведете в поварском цеху недельку, может, начнете уважать пищу, которую вам, неблагодарным, готовят, – с этими словами Тесса заканчивает утренний обход и идет за наш стол.
Как только командир садится, солдаты возвращаются за столы и наступает тишина, от которой я, да, кончила!
– Привет, Тесс.
– Привет, Жужу, – так ласково меня называют Тесса и Калеб.
Мы принимаемся за завтрак. Конечно, в условиях подземного заточения, еда у нас однообразная. По сути, на подносе лежит один и тот же протеин, просто в разной форме. Первая – форма вязкой каши, а вторая – форма привычных батончиков, которые мы едим всегда и везде. Когда совершаем вылазки наружу, батончики, что мы берем с собой, еще питательнее. Одного такого батончика хватает на два дня. Главное – позаботиться о запасах воды.
Я честно не знаю до конца их рецептуру, кажется, в них содержится искусственный белок, что выращивают в лаборатории, и соевые бобы из оранжереи. Я видела, как повара в цеху (ух, как там горячо!) печатают эти батончики на принтере, а потом пускают на конвейер. И да, не спрашивайте, как я там оказалась. Я тоже не идеальна и тоже была нахальным новобранцем. Падальщики вообще частенько тусят в цеху за проделки, зато там я познакомилась с самым добрым и самым настоящим человеком на базе – главным поваром Горе-Федором. Он мне как брат стал. Большой тугоумный, но добродушный брат.
На обед нам подадут протеин уже в форме сухой каши с котлетой из того же протеина. Ужин будет аналогичным. Честно говоря, я не понимаю, зачем менять форму еды, на вкус то она одинаковая. Но старожилы базы говорят, что, скорее всего это – Генеральская прихоть, обусловленная данью былым временам, когда в развитых странах царило продуктовое раздолье.
В Хрониках я читала о том, что до Вспышки люди производили так много еды, что ее приходилось выбрасывать! Они даже придумывали какие-то стандарты, которые требовали избавляться от продуктов с истекшим сроком годности. Вот только мне до сих пор непонятно, кто и каким образом устанавливал эти сроки. Вот стоит перед тобой лоток с хлебцами, на этикетке написано, что крайний день употребления – сегодня. А что произойдет с хлебцами завтра? За одну долю секунды между двумя сутками на рубеже полночи эти хлебцы превратятся в ядовитые? Что за бред? Когда у нас остаются неизрасходованные протеиновые батончики, мы пускаем их заново в производство, перерабатываем в новый батончик. Неужели и с теми хлебцами нельзя было также поступать? Нет, нельзя было. С магазинных полок их убирали и выбрасывали на городские свалки, а им на смену приходили новые хлебцы, которые завтра могли оказаться там же.