Падальщики. Книга 3. Испытание выживанием - стр. 27
Тех, кому не повезло, определили к последним. И, как оказалось, повезло немногим.
– Отстань от него! – крикнул малец шестнадцати лет, такой же худой и уязвимый как и его друг, ставший целью забияк.
Два худосочных паренька встали плечо к плечу, готовые дать отпор.
Голем, который прослужил в отрядах внутренней безопасности всего два года, считал, что уже имеет полное право занять верхний уровень в иерархии дедовщины. Он посмеялся над двумя пацанами, над которыми возвышался на целую голову, его шестеро товарищей стояли чуть позади и подначивали босса:
– Давай, задай им жару!
– Да! Покажи им, что значит быть Големом!
– Да ты же дунешь на них и они уже свалятся с ног!
– Ха-ха!
Парень ткнул пальцем в грудь первого пацана, потом в грудь второго и произнес:
– Топ и Гир. Что это за дурацкие имена?!
Пацаны хранили молчание, насупив брови и сжав кулаки. Они были готовы драться. У обоих на правых руках были татуировки, выполненные в едином стиле: спорткары в стремительной гонке, в которой окружение превращается в размазанные цветастые линии, потому что пилот сосредоточен на единственной миссии – первым дойти до финиша. Живым.
– Вы же ни хрена не понимаете! Вы всего пару месяцев, как военную форму получили!
– Совсем сосунки!
– Да они тут и недели не продержатся!
Главный Голем оскалился, чувствуя дразнящий зуд в кулаках.
– Но ничего, – произнес он, – отныне мы ваша семья, а мы в семье заботимся друг о друге. И для начала мы вас закалим.
Топ и Гир действительно были отобраны в Теслу16 всего полгода назад, они ни разу не участвовали в боях, и похвастать развитыми мускулами и выносливостью по сравнению с Големами не могли. Но в Падальщики отбирали не по размеру мышц, а по температуре сердца, в которой теплилась надежда.
На телеэкране демонстрируются кадры того, как трех человек, приставленных к стене, шестеро солдат в зеленой униформе со значком щита на груди расстреливают в упор. В отличие от красочных художественных фильмов времен Хроник на этих кадрах нет взрывающихся фонтанов крови и вываливающихся кишок. Три мертвеца с бледными лицами, но гордыми взглядами полными слез и веры в смысл жертвы во имя правды просто сползают по стене на бетонный пол. Картинка обрывается. Такова реальность. Она бескрасочная. И она куда болезненнее фильмов.
На фоне бодрого голоса диктора новостей из Отдела пропаганды, объявляющего о том, что повтор трансляции расстрела будет показан завтра утром, семь парней в той же зеленой униформе пинают ногами лежащих на полу раздевалки подростков, которым не повезло.