Падальщики. Книга 2. Восстание - стр. 63

Как и я.

Мне больше не найти покоя после того, как моего мужа вырвали из моей жизни так резко, так внезапно, так жестоко. Словно он не был удивительным и неповторимым, словно он не был маяком в ночи для тысячи трехсот жителей нашей общины, словно он не был исключительным. Словно он не был важен для судьбы.

Тигран ушел и забрал с собой половину моей души, оставив вторую доживать последние дни на этой мертвой земле, где больше не осталось смысла жить.

Я ругаю себя за подобные мысли, но больше потому, что они расстроили бы Тиграна, услышь он их, а не потому, что нахожу их депрессивными и противоестественными. Честно признаться, мне нравится придаваться им. Я всегда любила ныть и жаловаться на то, как тяжела наша участь – так я жуликовато выпрашивала у Тиграна внимание к своей важной персоне. И ведь он знал, что я в очередной раз пришла к нему за похвалой и комплиментами, которые не всегда заслуживала честным образом. Но он все равно продолжал потакать моим женским слабостям, самоотверженно терпя мой несносный характер и восхваляя мои ничтожные заслуги.

Какой же я была эгоисткой! Сколько самолюбия и эгоцентризма, когда рядом был человек, принимающий тебя с твоими странностями и недостатками, человек, которым так легко пользоваться.

Но вот хвалебным дифирамбам пришел конец, и теперь с потерей Тиграна я и сама потерялась в своем горе настолько, что иногда все вокруг мне кажется нереальным кошмаром. У меня выбили землю из-под ног, встряхнули так мощно, что аж дух выбило, я словно витаю над землей, как потерянный призрак, ищущий за что бы зацепиться. Воспоминания о Тигране – воздушные облака, сквозь которые рука проходит беспрепятственно, они не способны задержать меня в моменте. Мысли о брате и оставшихся в живых односельчанах – песок в руке, просачивающийся сквозь пальцы так, что в итоге не остается ни одной песчинки на ладони. Мысли о собственной жизни вообще чистый воздух. Они есть, но невесомы и невидимы, потому что не имеют для меня никакого значения.

Я знаю, что надо держаться, что надо найти силы продолжать свой путь, который приготовила судьба лично для меня. Возможно, я тоже уйду также внезапно, как мой муж, возможно, я погибну от рук того же врага, возможно, меня убьет тот же самый монстр, что убил Тиграна. Я не знаю. И не думаю, что хочу знать. Я более не хочу ничего. Потому что живу лишь с половиной души, достаточной только для того, чтобы делать вдохи, есть, ухаживать за растениями и руководить оставшимися в живых односельчанами. Весь азарт, задор, жизнелюбие и бодрость исчезли вместе с потерянной частью души. Вместе с моим Тиграном.