Пацаны, не стреляйте друг в друга - стр. 21
– Зона, подъем! – гаркнул Панфилов.
Грецкий сначала вскочил на ноги, а затем только сообразил, что произошло.
– Хватит дрыхнуть, баклан! С вещами на выход. Документы, деньги, ключи получишь у дежурного.
– Ты хоть понимаешь, мент, что я этого так просто не оставлю! Пора положить конец ментовскому беспределу!
– Бойко говоришь, масштабно, – усмехнулся Марк Илларионович. – Почему ты еще не депутат?
– Всему свое время!.. А ты мне за все ответишь!
– Я тебе, может, жизнь спас. Разбился бы спьяну к чертовой матери. Знаешь, как это бывает...
– Тебе лучше это знать, – криво усмехнулся Грецкий.
– Знаю... Чудом тогда выжил...
– Ничего, я тебя похороню. Морально. Вышвырнут тебя с работы, вот увидишь... Я за все с тебя спрошу! И за Настю! И за то, что в каталажке меня всю ночь держал!
Панфилов стал мрачнее черного могильного холма. И так посмотрел на Грецкого, что с того мигом слетела вся его дешевая спесь.
– О Насте ни слова!
Он не хотел говорить о святом с этим дурным человеком.
Марку приходилось целоваться с девушками, но до него туго доходило, в чем прелесть этого священнодейства. Ну мило, ну приятно, ну неплохо как прелюдия перед более важным этапом в любовном пассаже. Он посмеивался над теми влюбленными, что не стеснялись целоваться прямо на улице, на виду у всех. Считал, что это дешевая рисовка, способ выделиться из толпы, не более того.
Но сейчас его мнение изменилось в корне. Он готов был целоваться с Настей дни и ночи напролет – хоть на людях, хоть втайне от всех. Целовалась она неумело, но сколько упоительной сладости в ее устах, сколько волнующей неги... Это было какое-то волшебство, чудо, которое хотелось растянуть до бесконечности...
– Я не хочу, чтобы ты уезжала, – сказал он, с трудом оторвавшись от ее губ, сочных и припухших от долгих поцелуев.
– А как же мне дальше учиться? – с милой укоризной глянула на него Настя. – У нас же только восьмилетка... Да и профессию получать надо. На бухгалтера учиться буду. Разве ж это плохо?
Она собиралась поступать в тот самый агротехнический техникум, в котором уже учился Антон Грецкий.
– Учиться всегда хорошо. Вопрос – с кем.
– С кем?
– А то ты не знаешь?
– Марк, ну как ты можешь! – возмутилась Настя. – Мне этот придурок и даром не нужен! Я в его сторону даже смотреть не стану... Да и он меня боится. То есть тебя...
– Боится не боится, а в город его отец возит. И на выходные привозит.
– И что?
– Ты с ними ездить будешь. И в одном общежитии с ним жить будешь.
Марк уже знал, что Курмановы стали вдруг дружить семьями с Грецкими. Настя Антона на дух не переносила, но их матери души друг в друге не чаяли.