П. А. Столыпин - стр. 59
«Стабильность» или реакционный триумф?
Отход от первоначального курса реформ, сдача принципиальных позиций при решении актуальных проблем российской действительности происходили на фоне иллюзий о торжестве прочного «успокоения» в стране. Столыпин, растратив доверие лояльных к нему умеренных либералов-«октябристов», так и не приобретя реальной общественной поддержки, оказался «чужим» для откровенных противников преобразований – правых в Государственном совете, «объединенного дворянства», придворных кругов, различных «сфер» и «закулисных влияний». Особенно драматичным было положение премьера в последний год жизни – это была почти полная политическая изоляция и общественное отторжение.
«Смута затихала, а с успокоением ослабевало и то напряжение общественного чувства, которое давало опору Столыпину, – констатировал С. Е. Крыжановский. – Политика его создала немало врагов, а попытка затронуть особое положение дворянства в местном управлении, которую он, правда, не решался довести до конца, подняла против него и такие слои, которые имели большое влияние у престола; приближенные государя открыто его осуждали». При этом «повышенная настойчивость», которую Столыпин привык проявлять в отношениях с верховной властью, попытки оказывать давление на Николая II (это особенно проявится во время «конституционного кризиса» в марте 1911 года), не могли «не оставить осадка горечи и обиды в душе государя»>104.
Ухудшение личных отношений с Николаем II – важнейший фактор: падало влияние Столыпина и, соответственно, ослабевала политическая поддержка для продвижения реформ. Первоначальное «увлечение» царя Столыпиным в 1906–1907 годах постепенно проходило. Охлаждению способствовала раздражающая самостоятельность премьера, не готового быть лишь послушным исполнителем «монаршей воли». Публичная известность Столыпина, беспрецедентная для царских сановников, вызывала все более ревнивое отношение Николая II и императрицы. Бумерангом ударяли по премьеру и отдельные выступления депутатов в 3-й Думе, вызывавшие большой общественный резонанс, – ведь в глазах царя он был своего рода «гарантом» лояльности «третьеиюньской» версии народного представительства. Правоконсервативные и просто реакционные силы, улавливая изменения в настроениях царя и его ближайшего окружения, смелее устраивали против Столыпина и закулисные интриги, и открытые выступления (в Государственном совете, на съездах Совета объединенного дворянства и т. д.). Дополнительно раздувая мелкие конфликтные ситуации, выискивая «крамолу» в реформаторских законопроектах, они усиливали недоверие к премьеру в Царском Селе.