Размер шрифта
-
+

Озябший ангел - стр. 2

– Везучая ты у меня, Галка, – дрожащей рукой прижала она её голову к своему вспотевшему лицу. – А я первый раз за эту войну испугалась. Значит, тебя Григорьевна уберегла. Слава Богу! Пойду, поблагодарю её.

Мальчишка, собравшийся было уходить, дождался, когда мать отойдёт от девочки, и вернулся к ней.

– Так значит, тебя Галкой зовут?

– Галей. А тебя?

– Вовкой. Как разыщу тётку, зайду, ладно?

– Заходи, чаем напою. Мы в третьей комнате живём.

– Хорошо, – сказал мальчик. – Ну, пока.

– Пока, – улыбнулась девочка.


Через три дня после того, как мальчик попал в город, кольцо блокады сомкнулось. Немцы, разгорячённые своими недавними успехами и щедрыми обещаниями своего сумасшедшего вождя, неистово штурмовали окраины Ленинграда. Они с маниакальной настойчивостью расстреливали его из дальнобойных орудий, тоннами сыпали бомбы на дома, заводы и фабрики. Смерть становилась явлением обыденным и публичным.

А сентябрь с отрешённостью художника старательно украшал скверы, аллеи, сады… Но горожане не замечали его чудодейства. Великая и мучительная забота легла на их плечи: любой ценой удержать город и, конечно же, уберечь от гибели своих близких.

Вовкина тётя привела мальчика в столярку. Мастер, седой грузный человек, пытливо взглянул на него.

– Это и есть мой новый помощник? – спросил он тётю.

– Да, Платон Иванович, – почтительно ответила она.

– Маловат, однако, племянник твой, – заметил тот.

– Но он небалованный мальчик, – поспешно сказала тётя.

– Ну, хорошо, хорошо, Мария. Думаю, мы поладим. Иди с Богом по своим делам, не беспокойся. А ты, парень, располагайся, – ободряюще похлопал он его по плечу.

Тётя ушла. Мастер зажёг примус, поставил на него чайник.

– Ну, что стоишь? – обернулся он к мальчику. – Садись к столу, сейчас чай будем пить. Тебя как зовут-то?

– Вовка, – ответил мальчик. И тут же спросил: – Платон Иванович, а кто здесь ещё работает?

– Нас было семеро, – задумчиво ответил мастер. – Четверых в армию призвали, один под бомбёжку попал, теперь лечится в госпитале, а ещё один в ополчение напросился. Да и я, по правде говоря, туда прошусь.

– А кто же здесь останется?

– Вот как раз ты и останешься. Пока за мастерской присмотришь, а там, глядишь, немца отгоним от стен я и вернусь. Да, кстати, тебе сколько лет?

– Через двенадцать дней четырнадцать стукнет.

– Ну, тогда сделаем так. Я покажу тебе, что здесь и как работает, что где лежит и прочее, да о мерах безопасности расскажу. А завтра поговорю о тебе в домоуправлении, пусть двадцать пятым числом тебя и оформят. Пока же осмотришься, мастерскую примешь, тёте по дому поможешь. Согласен?

Страница 2