Ожог - стр. 22
– Славки больше нет. Она умерла при пожаре, – я не собиралась кокетничать. У меня было достаточно времени, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию. И твердо решить, как поступлю, если этот разговор состоится. Я прижимала трубку телефона обожжённой рукой к уху. Почему-то подумала, что Сашка тоже сейчас держит телефон рукой, на которой красуется воспалившийся ожог. С того пожара.
– Не клади трубку, – внезапно его голос изменился. Прозвучал приказ. – Я хочу узнать, что с тобой случилось.
– Ничего не случилось. Жива, здорова. Работаю, как видишь.
– Славка… – Сашкин голос стал жестче, – мы должны встретиться. И поговорить. У меня твоя вещь, я ее тебе отдам.
– Какая вещь?
– Твой платок. Ты забыла его в моей машине.
– Просто выбрось его в урну.
Повисла пауза. Как сегодня в его машине. Телефон давил на руку, но я не решалась сбросить звонок. Пусть хотя бы его дыхание услышу в последний раз. Я слишком долго этого ждала.
– Я приеду через час. Спустишься вниз? – наконец тяжело произнес Сашка. – Ярослава? Прямо сейчас выез…
– Нет. Я не спущусь. Выбрось платок. Нет смысла нам встречаться.
– Ты стала упрямой. Но и я изменился.
Я заметила. Заметила, как ты изменился. Не только ты, но и вся твоя жизнь. Не ответила ему ничего, продолжила молчать.
– Я выезжаю, что бы ты там ни решила. Ты спустишься через час. Можешь начинать одеваться.
Он сам сбросил звонок, не дав мне отказать. Я открыла веки посмотрела в темноту. Сердце взяло резкий старт – такое ощущение, не мотор его автомобиля сейчас взревел, а мое сердце. Я не знаю, куда несется он, я четко знаю, куда летит мое сердце. Навстречу к нему.
Меньше, чем через час… на мой телефон упало смс с одним словом «выходи». В кромешной тьме подошла к окну – возле моего подъезда в свете уличных фонарей сияла черная крыша его машины. Натянула джинсы и свежую майку. Как жаль, что нельзя надеть солнцезащитные очки.
Ключи. Дверь. Кнопка вызова лифта. Мобильник у меня в заднем кармане джинсов. Холодно.
В лифте жутко холодно. Настолько, что я поежилась.
Десятый. Девятый. Седьмой. Третий.
Первый.
Отступила назад. Прямо перед разъехавшимися в стороны дверьми на лестничной клетке стояла мужская фигура.
– Славка… – выдохнул он, словно увидел настоящее приведение.
Он переоделся. И почти стал прежним. Никакого костюма. Только эта борода и татуировка, что торчит из-под короткого рукава его майки.
Те самые черные глаза. Сашкины черные глаза. Смотрят на меня, будто нежно обнимают, ничего близкого к тому ужасу, который плескался в них в тот момент, когда огонь объял наши с ним руки.