Ожог от зеркала - стр. 86
– Пойдешь сегодня на бои? – Никита выжидающе осклабился.
Вопрос был почти риторическим. Тарас пропустил бои всего однажды, и то потому, что, загуляв, проспал. Лучшее в городе зрелище стоило посмотреть. Вопрос был скорее предложением пойти вместе. Альтернативой выступала Варька, в отдельной компании с которой школяр последнее время посещал стадион. Пойти всем вместе... Нажремся же к вечеру, лицемерно забеспокоился Тарас, предвкушая попойку. Надо бы лекции подогнать – отстал за последнюю неделю, и вообще... Коллоквиум скоро... Вопрошавший Никита успел удивленно приподнять бровь, но Тарас всё же кивнул, соглашаясь. Осторожность последних дней переросла в некоторую заторможенность.
– Варьку возьмем?
– Конечно. Жаль, Ярик ещё плохо ходит.
– Он бы и так, наверное, не пошел. Так что пусть отлежится.
– Молодец всё-таки пацан.
– Однозначно. Будем его в свой цвет настраивать.
– Ты его сначала получи, свой цвет. Или хотя бы оттенок.
– Вот как получу, так и будем настраивать. Да и так уже ясно: либо фиолетовый, либо сирень.
Никита поморщился. Судя по всему, сиреневый вариант ему не нравился.
– Цвет пока отложим. Через год. Может, тебя вообще в серый сектор запрут.
– Нас.
– Ну, нас. Так что, с Варькой идём? Я тогда тоже кого-нибудь возьму.
– Зачем тебе кто-нибудь? Пиво попусту тратить.
– Ты, однако, эгоист. Ты, значит, с Варькой, а я, значит...
– И ты с Варькой.
– Интересно. Так тебе-то вечером... А мне какой смысл?
– Можно подумать, тебе не с кем вечером. Это от дневного пива не зависит. Впрочем, как хочешь.
Никита поскреб квадратный затылок.
– Ты прав. И так по уши в долгах. Пусть лучше они нас приглашают.
Варька насупилась, когда узнала, что идут они втроем, но Тарас не обратил на это внимания. Тем паче что месяц назад, на прошлой луны боях, он вообще пообещал, что ходить будет без неё. Основательно тогда поругались. И два серебряных ногтя проиграл. Это сейчас она спасительница и лапушка, а тогда капризничала: мол, мало внимания обращаешь. Сточила в одиночку два флакона сбитня, и поначалу как-то не разбирало её, а потом вдруг разобрало, взяла третий, наклюкалась, визжала громче глины, швырнула на арену пустой флакон, за что, ежели поймают, двенадцать ногтей платить положено, хорошо, никто не стукнул. Моталась стража по трибуне, но не нашли, а когда уже расходились, ухитрилась встрять в компанию новослободских. Те и приставать-то не собирались, но она тогда, в пику Тарасу – в чем-то он, по её понятиям, провинился, – и глазки строила, и улыбалась плечиком наружу, чуть не на коленки усаживалась, а как приобняли её, начала целомудренно отбиваться. Причем агрессивно отбиваться – левой сбоку, правой снизу, со знанием дела, так сказать. Тот пацан сначала опешил, потом, конечно, завёлся, и Тарасу пришлось добавлять, защищая её, непорочную. А вообще новослободскому зря попало – любой бы так же, и хорошо, что нормально обошлось. Отрицаловка тогда уже слетела, после боев народ вменяемый, нормальные рабочие пацаны. Потом могли и подружиться – ну, так, чуть-чуть, интерес по жизни разный, но в ухо, по уму, следовало засветить не только хватателю, но и Варьке, чтоб впредь прилично себя вела. Под конец она совсем разомлела, зюзюкнула ещё сбитня и что-то выдала про Лану – видно, сплетня дошла. И это она в отместку, так сказать. Тарас тогда честно сказал, что никакого флирта с Ланой у него нет, – умолчав, что эта стадия осталась в прошлом, обозвал Варьку дурой и зарекся строить семейную парочку. Поругались. Хотя, поди ж ты, он вот как-то всерьёз это запомнил, а Варька... Затаи она тогда злобу, не смогла бы ему жизнь спасти, даже если б захотела.